Благородство духа. Утраченный идеал - Роб Римен

сверх него, где тоже ничто. Ничто! Вот оно, ключевое слово моей истины. Нигилизм. Нет непреходящих, универсальных, вневременных ценностей, ибо нет никакого безвременья, никакой трансценденции. Ибо там — пусто. Великая пустота. Ни истины, ни красоты, ни добра. Я существую. В этом всё. Есть только моя истина, моя красота, моя мораль, моя справедливость. Каждому своё. Как угодно. Нигилизм. Он уже на пороге, но всё еще никто не понимает последствий. Дамы и господа! Истины не существует. Иникогда не существовало. Но вас пытались убедить в обратном, потому что без вашей религии, вашей морали, ваших метафизических пут вы со всей вашей доморощенной нравственностью вели бы себя как животные. Лекции бесполезны. Вы их не слушаете, а понимаете еще меньше. Величайший секрет нигилизма. Смысла больше не существует. Только бессмыслица! Ибо всё, что могло бы сообщить смысл человеческому существованию, все ценности, которыми руководствуется человек, так как они универсальны и вечны, вместе с вечностью исчезли в этом Великом Ничто. Нет мира идей. Есть только природа. Оставайся верен своему телу, своим инстинктам, своим побуждениям, своему хаосу. Всё дозволено, потому что ничто не стоит над нами. Безграничная свобода без всякого смысла. Такова жизнь. Сократовский идеал человеческого достоинства был idée fixe. Единственные идеи, которые действительно продолжают жить. И всегда должны были бы жить. Ибо что станут делать эти ungebildete Gebildeten [необразованные образованные], утратив высшие ценности? Утратив смысл жизни? Появятся новые божки. В каждом сообществе свой собственный божок, своя собственная idée fixe. Божок националистам, божок социалистам, божок капиталистам, божок рационалистам. Каждому свой божок. Евреи будут их ненавидеть. Рядом с каждым божком по козлику отпущения. Поразительно, что человек не может обходится без абсолюта. Мой человек был бы другим. Übermensch [Сверхчеловек]. Он не нуждается в абсолюте. У него достаточно сил, чтобы принять бессмысленное. Он побеждает не других, а самого себя. Я освободился. Они — нет. Они не доросли до свободы. Свобода для них — проклятие. Уже Сократ понимал это. Теплый полдень в Пирее. Эту прославленную беседу я читал по-гречески со студентами. Справедливое государство, философ троне, и вслед за этим дискуссия об упадке идеального государства. При олигархии, с властью богатых, народ, бедняки восстают и устанавливают демократию. Каждый теперь свободен, каждый может говорить что хочет и устраивать жизнь по своему усмотрению. Принуждения больше не существует, а без принуждения первым делом исчезает образование. С устранением образования исчезают и добродетели. И вот великолепный пассаж: «Душу, избавленную и очищенную от прежних ее добродетелей, захватят и посвятят в последние таинства новые господа: Наглость, Разнузданность, Расточительность и Бесстыдство, великолепно украшенные, увенчанные венками и сопровождаемые многими толпами. И те будут петь им хвалу и называть милейшими именами: наглость — благовоспитанностью, разнузданность — свободою, расточительность — великодушием, бесстыдство — мужественностью». Рука Платона. А затем, на следующей странице, тирада против свободы: демократическое государство, обуреваемое жаждой свободы, теряет всякое чувство меры: «Стоит гражданам почувствовать хотя бы видимость принуждения, их это уже раздражает. Они просто не могут его выносить! И каков же конец всему этому? Ты знаешь, вероятно, не хуже меня. Они перестают считаться с законами, писаными или неписаными, чтобы вообще никогда не иметь над собой господина». К счастью, ничего не забыл. Единственный способ постичь текст — это его перевести. И после эпохи свободы люди, уставшие от нее, приветствуют диктатуру. В одном я с этим греком согласен. В конце концов свобода становится для человека обузой. Лучше подчиняться. Точно. Нет, Сократ не был глупцом. Propositio 1: Без аристократии духа демократия гибнет от собственной же свободы. Demonstratio: Возьми наше время. Образование исчезает, добродетели исчезают, аристократизм исчезает, искусство различения исчезает, тишина исчезает, vita contemplativa [созерцательная жизнь] исчезает, дух исчезает, мораль исчезает, принцип ты должен исчезает. Propositio 2: Вышеупомянутое неизбежно. Demonstratio: Стремление Сократа к истине. Только истина должна быть весомой. Так вот, вера в абсолютное — ложь. Исследовано и доказано. Логика, господа. Прошу вас, немного логики. Никакой трансценденции не существует! Вечности не существует! Непреходящего не существует. Вы с ним не сталкивались, я с ним не сталкивался, никто с ним не сталкивался. Так что нет никаких непреходящих ценностей. Так что нет никакого универсального идеального образа человека, к достижению которого каждый должен стремиться. Вы можете снова быть верными земле и природе. Всё дозволено. Вы приговорены к свободе. Nichts ist wahr, alles ist erlaubt. Versteht man mich? Hat man mich verstanden?! [Ничто не истинно, всё дозволено. Меня понимают? Меня поняли?!] Это неизбежно, Сократ, неизбежно: расчеловечивание природы и оприродывание человека. После свободы — террор. Я это знаю. И искусство это знает. Ах да, Бог. Да, искусство тоже исчезнет. Divina commedia, картины Рафаэля, фрески Микеланджело. Всё исчезнет. Величайшие творения искусства прославляли религиозные и философские заблуждения человечества, они верили в абсолютную истину этих идей. С концом этой веры никогда уже не будет расцвета искусства, и эти творения утратят свое значение. А музыка? Твоя музыка? Два года как ты уже умер. Два. Или семь. Потому что в последние пять лет твоей жизни мы с тобой не обменялись ни одним словом. Наша дружба умерла. Ты умер. Я умер. Души не существует, но если я когда-либо имел душу, то тогда она умерла. Из-за тебя. Только тебя я любил. И никого другого. Пусть этого никогда больше не будет. Один раз умереть от любви вполне достаточно. Это была настоящая дружба. Männer-freundschaft [Мужская дружба]. Я тебя понимал, и ты меня понимал. И как часто мы не бьши вместе? Сколько наших планов так никогда и не исполнилось? Сколь многого я для тебя так и не сделал? Мои коллеги стали меня ненавидеть, потому что я провозгласил тебя гением. Но я всегда был тебе вереи Верен, как Елизавета Тангейзеру, Сента — Голландцу, Эльза — Лоэнгрину, Брюнгильда — Вотану, Курвенал — Тристану. А ты Почему ты должен был меня предать? Ты прокрался обратно к христианству и вновь бросился в объятья проклятой Римской церкви. От моей истины ты отрекся. Ты не должен был бы этого делать. Не ты. Всё мог бы я простить тебе. Твои трезы об этом  глупом народе, твое глупое юдофобство, твое тщеславие, твою страсть к роскоши, твою жажду славы.  Всё, но только не провозглашение лжи, которую я, я разоблачил. Ты никогда не был достаточно силен, чтобы достичь духовной свободы. Мир был для тебя важен. Именно из-за своей алчности, своей жажды славы, своего юдофобства и национализма ты меня предал. Ты не смог сохранить верность. Ты не мог выносить критику, и тебе приятны