Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - Евгений Захарович Баранов

И смутно чувствовал он, что кто-то кричал над ним, кто-то толкал его. Но ни поднять голову, ни двинуть рукой или ногой у него не было сил. Потом почувствовал, как влага влилась в его рот, прошла в желудок, и жизнь стала возвращаться к нему. Открыл он глаза и увидел сизое небо, человека и около него коня.

Человек этот был степной разбойник. Нападал он на одиноких людей, грабил их и некоторых из них брал в плен, потом продавал в рабство.

Увидел он, что Ахмет еще молод и что за него можно будет взять пять туманов, решил спасти его от смерти. Снял он с седла мех с водой, напоил Ахмета, а когда тот совсем пришел в себя, достал из переметной сумы мелко искрошенный сухой лаваш, смешанный с кусочками сухого козьего сыра, и дал ему.

— Ешь, мой сын, — ласково говорил ему разбойник. — Ешь, да благословит тебя Аллах и сохранит жизнь твою на благо людям!

Подкрепил пищей силы Ахмет и опять напился воды из меха.

Но едва он открыл рот, чтобы поблагодарить своего спасителя, как тот кинулся на него, свалил и быстро скрутил ему руки назад. Потом обвязал вокруг его туловища один конец аркана, другой взял в руку и сказал:

— Ну, сын мой, поднимайся и пойдем, а будешь упрямиться, я плетью заставлю тебя слушаться, если же и плеть не поможет, снесу с тебя голову.

Сел разбойник на коня и поехал. И потащился за ним Ахмет, проклиная свою судьбу.

«Неужели конец наступает?» — думал он.

А солнце пекло, и опять начал уставать он. Разбойник, ругаясь, кричал на него, бил его плетью, но сил от этого у Ахмета нисколько не прибавлялось. Рассердился разбойник и хотел убить Ахмета да раздумал.

— Жаль, если пропадут три тумана, — проговорил он, слез, напоил его и опять тронулся в путь.

К вечеру добрался он до речки, заросшей камышами, остановился на берегу ее ночевать. Коня стреножил, пустил на траву, набрал сухого камыша, кустарника, развел огонь, закусил, напился, а остатки положил перед Ахметом.

— Ешь, собака! — сказал он.

— Как я буду есть, если у меня руки связаны? — возразил Ахмет.

— Нагнись и ешь, — ответил разбойник.

— Нет, — сказал Ахмет. — Я не буду так есть. Пусть я умру от голода и жажды, и ты лишишься пяти туманов: я еще молод, и за меня могут дать эти деньги.

«Это верно», — подумал разбойник и сначала связал Ахмету ноги, а потом развязал руки.

Ахмет не мог дотронуться до пищи, потому что занемели, одеревенели его руки.

И потом, как они отошли, он стал разминать пальцы и не торопясь начал есть лаваш и сыр.

— А ты совсем не умный человек! — сказал он разбойнику.

— Молчи, собака! — крикнул на него разбойник. — Ты не умный, потому что ты в плену у меня. А чем я не умным кажусь тебе? — спросил он. — Говори!

— А вот чем, — ответил Ахмет, — целый день ты со мной находишься и не можешь видеть, что я не простой человек.

— Кто же ты? — спросил разбойник.

— Я — сын хана и только временное несчастье ввергло меня в нищету, — сказал Ахмет.

Удивился разбойник и не поверил ему.

— Врешь ты, собака! — крикнул он. — Я заставлю тебя замолчать…

— Это в твоей власти, — промолвил Ахмет. — Но ты посмотри на мои руки — они мягки и мозолей нет на них.

Подошел разбойник к нему, склонился, чтобы рассмотреть его руки…

— Покажи, покажи, — проговорил он и вдруг почувствовал, как Ахмет вцепился руками ему в горло и сдавливал его.

Хотел было разбойник крикнуть, но в голове у него помутилось, схватил было Ахмета рукой, но туман совсем заволок его мозг. И упал он на Ахмета, а тот напряг все силы, до боли стиснул зубы и сдавливал, сдавливал горло разбойника, и пальцы его закостенели, и потом ему стоило немалых усилий разжать их.

Разбойник был мертв. Ахмет сбросил его с себя, взял его кинжал, перерезал на ногах аркан. Потом снял с разбойника одежду, надел на себя.

— Как бы еще не ожил, — проговорил он и ударом сабли отрубил разбойнику голову, которую вместе с трупом бросил в речку. Достал он из сумы лаваш, сыр, закусил.

Засмеялся он и проговорил:

— Судьба изменчива: кто вчера был богат, тот сегодня нищ, кто смеялся, тот плачет, кто побеждал, тот побежден и его уже нет на свете. И ты, Ахмет, не говори, что ты будешь делать завтра, ибо это не от тебя зависит. Но в то же время будь смел, никого и ничего не бойся!

Радости отца Нисы меры не было, когда он снова увидел свою дочь, которую он считал погибшей. И радость его разделяли вельможи, сановники, и было сделано через глашатаев распоряжение, чтобы и народ высказал свою искреннюю радость по случаю такого необычного события в ханстве, что народ и исполнил.

И в ханстве отца принца тоже великая радость была: хан, давно уже не получая известий о сыне, считал его погибшим и оплакивал его кончину. Радость его была велика еще и потому, что сын его не только нашел свою возлюбленную, но и отбил ее у разбойников, в плену у которых она находилась. От сына узнал об этом он, от него же узнал он, как он преследовал десять разбойников, пока не перебил их всех. Хотя и сомневался хан в том, что разбойников было десять, но на радостях готов был верить и этому.

— Весь в отца! — говорил он про сына вельможам и сановникам. — Так же неустрашим и отважен!

Вельможи и сановники хором вторили хану и, кроме того, добавляли, что молодой принц мудр и добродетелен, как его отец.

Ниса тоже много рассказывала о своем пребывании в плену у разбойников, но отзывалась о них с большой похвалой.

— Мне, как женщине, ни один из них ничего дурного не сделал, — рассказывала она. — Меня они своей сестрицей называли.

— Это потому, что ты сумела внушить им уважение к себе, — заметила ханша, а сама ни одному слову дочери не верила. «Все лжет», — думала она.

Была сыграна пышная свадьба. Пир следовал за пиром. С двух ханств были созваны музыканты, певцы и сказочники, и в музыке, и в песнях, и в сказках прославлялись как сами новобрачные, так и их родители. Муллы гадали по звездам, по луне о судьбе Нисы и ее мужа и единогласно предсказали им счастливую и безмятежную жизнь.

На площадях для народа жарили и варили быков, наваливали горы лаваша, а крепкой