Погребальные обряды и культ предков. От завета Одина и некромантии до упырей и похорон Ярилы - Владимир Яковлевич Петрухин

умершего[66]. Даже в христианской обрядности, несмотря на то что похоронные причитания содержали призывы к покойнику встать из гроба (некромантию), голошение напоминало о ритуальном шуме для изгнания духа (см. в главе 9 и причети в главе 11).

Обмирание в Китае

Рассказы об обмирании не сводились только к описанию потусторонних видений. Отец знаменитого китайского книжника Гань Бао (III–IV вв.) убедился в актуальности поисков духов на собственном семействе. Он держал служанку, к которой ревновала мать Гань Бао. Когда хозяин умер, вдова столкнула женщину в склеп мужа и заперла. Однако после смерти самой вдовы в склепе обнаружили неразложившееся тело служанки. Та пришла в себя и объяснила, что хозяин отдавал ей часть жертвоприношений – кормил ее и делил с ней ложе. Ожившую служанку выдали замуж, и она родила сына[67].

Ревнивая жена одного из китайских правителей после смерти мужа приказала казнить пять его любимых наложниц и, чтобы не доставлять мужу радости на том свете, велела искромсать их лица и изуродовать тела[68].

При такой открытости мира мертвых (склепа) для живых некромантия оставалась «делом техники». Согласно верованиям, наладить общение живых и мертвых могли даосские монахи. Тот же Гань Бао рассказал о некоем вдовце, упросившем даоса устроить встречу с умершей женой. Даос легко согласился, но предупредил, что вдовцу следует поторопиться, заслышав бой барабана. Вошедший в склеп к жене муж все же замешкался, и край его одежды, прищемленной дверями, пришлось оборвать. Минуло полгода, и теперь уже умершего вдовца положили в семейный склеп. Тогда и увидели, что край его одежды торчит из гроба жены.

Не только вещий Олег готов был испытывать верность предсказаний: в книге Гань Бао (II, 46) говорится о правителе, который заболел и вызвал шамана-целителя. Чтобы испытать его дар, правитель захоронил в саду гуся и сымитировал на поверхности могилу, разложив там женскую одежду. Он потребовал, чтобы шаман описал облик погребенной, тогда ему доверят здоровье государя. Шаман долго затруднялся с ответом, но в итоге признался, что видел гуся и ждал, не примет ли птица женский облик.

Еще больше историю Олега напоминает рассказ Гань Бао (II, 48) о военачальнике Се, под которым внезапно пала лошадь. Это был дурной знак, и Се обратился к шаману, чтобы он назвал причину несчастья. Шаман выяснил, что животное приглянулось некоему духу, обитавшему в ближнем храме, и он забрал его себе. Сила шамана должна была оживить лошадь, и хозяин сел у трупа в ожидании. Из ворот храма действительно выбежала лошадь и, добравшись до тела, исчезла, а труп ожил.

Другой рассказ (XV, 362) описывает смерть богатой дамы Ли Э, на могилу которой покусился грабитель. Когда он стал раскалывать гроб, погребенная закричала. Вор в ужасе бросился наутек, но попал в руки чиновника. Виновному грозила публичная казнь.

Тем временем сын извлек воскресшую мать из гроба, и правитель вызвал ее к себе, чтобы разузнать подробности. Ли Э рассказала, что очутилась на том свете по ошибке, а потому «Управляющий судьбами» отпустил ее обратно, дожидаться назначенного срока. Однако слабая женщина не знала, как ей снова попасть в мир людей, и боялась совершать путь в одиночку. Она повстречала на том свете родственника, который помог ей найти попутчика и попросил передать письмо его сыну в мир живых. Так она смогла вернуться в свою могилу, где ее и застал грабитель.

Произошедшее чудо спасло преступника, поскольку он невольно помог Ли Э обнаружить себя (а изначальные дурные замыслы ему внушили демоны). Правитель решил удостовериться в правдивости слов воскресшей и проверил, получил ли сын письмо от отца с того света. Сын узнал почерк отца и даже назначил ему встречу у рва города. Вышедший с того света скрылся в воде рва, увидев толпу своих родственников, но успел порадоваться многочисленности потомства и оставил в подарок волшебное зелье, которое помогло семье спастись от бушевавшей тогда эпидемии.

Следственные действия в могиле и на том свете

Во время распрей один из китайских чиновников убил принцессу и поместил ее тело в склеп на горе. Утвердившись во власти, он продолжал скрывать преступление и решил перезахоронить останки, но кости в склепе оказались перемешаны. Пришлось вызвать двух шаманок, чтобы они опознали останки и воззвали к духу принцессы. Шаманки не сговариваясь описали женщину в одной и той же одежде. Эту одежду обнаружили в склепе.

В бюрократической Китайской империи следственные действия продолжались даже в загробном мире. Для расследования привлекались шаманы. Так, тело умершего наследника царства Цинь (I тыс. до н. э.) было потревожено в могиле, и один сановник, встретившись с душой покойного, узнал, что тот затеял династический переворот, чтобы новые власти почтили его жертвами. Сановник пытался увещевать душу, ссылаясь на обязанность только прямых родственников заботиться о жертвах покойному. Но душа вступила в тяжбу, назначив встречу с шаманом для продолжения следствия[69].

Глава 9. Выходцы с того света и встающие из могил

Мифологический оксюморон: живые мертвецы

От китайского детектива вернемся к исландскому. Вестейн с завязанными «башмаками Хель» и Торгрим, корабль которого был завален огромным, как скала, камнем, не могли, подобно Хельги, убийце Хундинга, выйти из кургана и отправиться в Вальхаллу (см. ниже). Неспособны они были также навредить живым – мешали камень и путы (об этом шла речь в главке «Погребальный детектив и обряд как состязание»). Тем не менее исландские саги полны рассказов о мертвецах, которые выходили из могилы на беду живым.

«Беспокойный покойник» – это такой же оксюморон, как «горячий лед». Однако бесчинства живых мертвецов можно назвать повседневными реалиями исландского быта, как и всякого общества, верящего в загробную жизнь.

Некий выходец из могилы – Храпп в «Саге о людях из Лососьей долины» – при жизни был рачительным хозяином, однако имел злобный нрав. Перед смертью он попросил, чтобы его похоронили стоя в дверях дома: якобы так ему легче будет следить за хозяйством. Жена не осмелилась перечить своенравному мужу, и после смерти тот принялся нападать на соседей и перебил почти всех домочадцев, отчего его хутор пришел в запустение. Храппа пришлось выкопать из-под двери и перенести подальше – туда, где редко проходили люди и скот, а новую могилу завалить камнями. Это помогло, и он почти перестал появляться. Однажды исландец решил переселиться на заброшенный хутор и отправился туда на ладье со своим скарбом и домочадцами. Лодка налетела на камень, и сидевшие в ней увидели большого тюленя с глазами, очень похожими на человеческие. Зверь плавал вокруг ладьи, пока