Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

В 1953 году поэт Лоуренс Ферлингетти открыл в Сан-Франциско книжный магазин «Сити Лайтс», ставший неофициальным центром культуры битников. Как и «Готэм», «Сити Лайтс», расположенный в трех тысячах миль от Нью-Йорка, начал публиковать книги, которые больше никто не хотел издавать, в частности «Вопль» и другие стихи Гинзберга. Формально Стелофф и Ферлингетти считались конкурентами, но они подружились. Обсуждали новых перспективных авторов. Когда Стелофф предложила Ферлингетти сборник стихов на реализацию, тот ответил, что такая дорогая книга (два доллара) «здесь [в Сан-Франциско] продаваться не будет». Стелофф все равно отправила ему книгу, и Ферлингетти заказал еще пять. Вскоре он снова обратился к ней за советом: когда решил издать свою любимую книгу «Странная жизнь Ивана Осокина». Стелофф тоже оказалась поклонницей Успенского.

«Готэм» по-прежнему привлекал богему. Сценарист и кинорежиссер Элиа Казан приходил сюда за произведениями Д. Г. Лоуренса, Ричарда Райта и Оскара Уайльда. В 1962 году здесь состоялась презентация книги Сальвадора Дали. После вечеринки, устроенной для Марианны Мур, на которой присутствовал Лэнгстон Хьюз, Мур позвонила Стелофф, но не для того чтобы поблагодарить ее, а чтобы пожаловаться на проблемы с сантехникой. Стелофф тут же отправила к ней своего клерка.

«Готэм» стал настолько известен, что в 1965 году один из вопросов в кроссворде в «Чикаго Дейли Ньюс» звучал так: «Готэм» мисс Стелофф. Ответом был «книжный магазин». В том же году Стелофф получила награду за заслуги Национального института искусств и литературы и приз – тысячу долларов. Она написала Джуне Барнс и настояла, чтобы та разделила с ней премию; лучше использовать эти средства для поддержки писательницы, чьи книги вызывали у читателей «бесконечную благодарность», чем «для покупки одежды или оплаты счетов».

Покупатели по-прежнему ценили ее индивидуальный подход. Одна дама из Огайо прислала благодарственное письмо и чек на сто долларов за «прекрасное обслуживание», хотя приходила в магазин несколько десятилетий назад. Писатель и профессор английского языка Джеймс Дики благодарил «Готэм» за «литературное образование»: не библиотеку, не колледж и не университет, а книжный магазин. «Пока существует “Готэм”, не все потеряно», – писал он.

Дики написал это в 1965 году. А совсем скоро «Готэм» не то чтобы перестал существовать – он стал другим. В 1967 году 79-летняя Стелофф продала бизнес.

Новым владельцем стал давний клиент «Готэма», заказывавший книги почтой: Андреас Браун, которого все называли просто Энди, 34-летний библиофил из Калифорнии с шапкой каштановых волос. Стелофф хотела, чтобы «Готэм» ее пережил, а в Энди увидела человека, который сможет взять на себя бразды правления, хотя он был совсем на нее не похож. Браун был хорошо образован, хотя так и не завершил обучения в Стэнфордской юридической школе. Он вращался в интеллектуальных кругах и имел репутацию эксперта и амбициозного исследователя. Он был намного аккуратнее Стелофф.

Юристы подготовили документы. Оформление сделки заняло почти весь день. Здание осталось за Стелофф; она сдала его Брауну в аренду и сохранила квартиру за собой. Она также продолжила работать за своим столом в алькове как своего рода «почетный продавец» и получала за это зарплату. Теперь ей не надо было сводить дебет с кредитом и вести переговоры с пожарными инспекторами, которые постоянно отчитывали ее из-за слишком плотного нагромождения книг на маленькой площади. «Я все еще чувствую, что это мое детище, – говорила она. – Но Энди – прекрасный отчим».

Отчим, владелец, опекун (хотя роль опекуна теперь перешла к самой Стелофф) – как его ни назови, Браун внес в работу магазина существенные изменения. Он установил кондиционеры, построил кабинет без окон в глубине зала для себя, потому что не хотел быть на виду у покупателей. Расширил штат и попытался навести порядок. Стелофф относилась к нововведениям неодобрительно. Марселла Ханер отдавала предпочтение аккуратным выкладкам на открытых столах, чтобы посетители могли свободно изучать книги; Стелофф предпочитала книжные джунгли, где любые находки были случайными, зависели от удачи и вызывали у ищущего внезапную радость. Сотрудникам и посетителям ее метод нравился больше. «Чем больше я пытался все упорядочить, – вспоминал Браун, – тем сильнее они жаловались».

Браун переехал в квартиру на пятом этаже, а на втором устроил художественную галерею. В 1971 году он провел выставку Энди Уорхола: журналы художника продавались в «Готэме» с 1969 года. В марте 1968-го Стелофф побывала на одной из знаменитых вечеринок Уорхола на «Фабрике». 81-летняя Стелофф стояла рядом с Ультрафиолет[43] и прочими суперзвездами Уорхола, молодыми авангардными актерами, режиссерами, поэтами и художниками.

Хотя «Готэм» переехал в респектабельный район Мидтаун, где его окружали ювелирные магазины, у него сложились дружеские отношения с зарождающейся панк-культурой. Магазин продвигал работы поэтессы, художницы и певицы Патти Смит. На заре своей карьеры Смит работала в книжном магазине «Скрибнерз», заглядывала в «Готэм» в обеденный перерыв и шла прямиком в раздел поэзии. В 1973 году «Готэм» опубликовал ее сборник стихов «Уитт», а в 1977-м – тонкую книжечку «Ха! Ха! Гудини!». Смит идеально подходила под формат «Готэма»: перспективная молодая поэтесса с экспериментальными философскими стихами.

При Брауне в 1970-е произошли и другие перемены. Это десятилетие было отмечено финансовым кризисом, резким сокращением сферы социальных услуг и общей атмосферой упадка. На Рождество Браун выставил на продажу винтажные елочные игрушки и собрал огромную кассу. Другим источником прибыли стало сотрудничество с Эдвардом Гори, автором-иллюстратором книг в жанре хоррор, действие которых происходило в викторианскую эпоху и эдвардианский период. Гори обратился к Стелофф, когда был еще никому не известным художником, и попросил взять его книги на реализацию. Она согласилась, но продавались они так себе. Браун же пришел в восторг от чикагского художника, активно взялся за продвижение его книг и посвятил им отдельный каталог. Вскоре в продажу поступили календари и футболки с рисунками Гори. Художник признавался, что Браун устроил целое «кустарное производство» на основе его работ. Но когда ближе к концу жизни Гори попросили назвать его героев, он не упомянул Энди Брауна. Он назвал имя Фрэнсис Стелофф.

К концу 1970-х годов Стелофф решила все-таки продать здание, но при условии, что «Готэм» останется на прежнем месте, а она сможет жить в своей квартире. Она решила предложить сделку Брауну и отдать вырученные средства (около миллиона долларов) организации «Американские друзья Еврейского университета»[44]. Но ее уговорили пожертвовать здание Еврейскому университету, пообещав, что Браун потом сможет его выкупить. Стелофф согласилась и, как выяснилось, совершила глупость. Как только владение перешло к Еврейскому университету, тот пошел на попятный и стал