Мои друзья медведи - Валентин Сергеевич Пажетнов

Знакомство с запахами следов зверей, посещавших поля, продолжалось 7 часов. Мы побывали на кормовых площадках еще трех медведей, встречали кучки их свежих и старых экскрементов, ходили по медвежьим дорогам и видели следы кабанов. Реакция медвежат на запах кабанов и их экскременты была слабой. Возможно, она подавлялась соседством медвежьего запаха, но малыши едва удостоили своим вниманием свежие, порой, почвы и выплюнутые кабаном остатки овса, экскременты и многочисленные, большие и маленькие, отпечатки острых копыт. Встретился нам и след барсука. Мишки долго нюхали его, удивленно посматривая по сторонам. Спровоцированный их поведением, я сам осмотрелся – нет ли кого поблизости. И засмеялся беззвучно, про себя. Барсук ходит сюда ночью, но запах у него сильный – это, видимо, и смущает медвежат. По пути мы вспугнули несколько рябчиков, но их шумный взлет едва был удостоен внимания мишек.

Нюхает чужой запах

К концу пути медвежата уже не жались ко мне, скованность их прошла, однако, по их поведению можно было заключить, что запахи – вещь серьезная: во время прогулки они ни разу не затеяли игру, не отвлеклись посторонним занятием. Даже несколько трухлявых пней, встретившихся по пути, обошли вниманием, чему я немало удивился. Как только медвежата начали интенсивно питаться овсом, они стали регулярно пить воду. По ка мы обходили поля, нам нигде не встретилась вода. День выдался жарким. Медвежата разогрелись от ходьбы, они часто дышали открытой пастью, высовывая, как собаки, языки. Я повел их к маленькому, заросшему осокой и водорослями пруду, когда-то выкопанному местными жителями для того, чтобы в сухое время года поить скот. Увидев воду, малыши бегом бросились к ней и плюхнулись в пруд, поднимая каскад брызг! Радости их не было предела! Они плавали, ныряли, становились в воде столбиками друг против друга, устраивали настоящие сражения, взбивая лапами фонтаны воды так, что за этой бурлящей, сверкающей каруселью едва можно было рассмотреть самих пловцов. Уставшие, с блестящей от воды шерстью, украшенной нитками водорослей и прилипшими листочками-чешуйками ряски, они выбрались через полчаса из воды и направились в свой сарай на отдых. А я, воспользовавшись передышкой, приготовил себе еду, перезарядил фотоаппарат, перекусил, сел отдохнуть и незаметно для себя уснул. Проснулся от резкого скрежета. Еще ничего не успел сообразить, как раздался звон разбитого стекла. Поднялся рывком, бросился к окну и успел заметить тенью мелькнувшую Катю – она удирала что есть духу! Оказывается, пока я спал, медвежата отдохнули и вылезли из сарая. Катя решила меня поискать, взабралась на завалинку и сунула лапу в окно. Звон разбитого стекла, а возможно, и боязнь получить взбучку, напугали ее – вот она и убежала. Пришлось срочно заделывать дыру куском целлофана, спасаясь от вечернего нашествия комаров.

В шесть вечера, как обычно, мы уже были на овсяном поле. Проголодавшиеся мишки забрались в овес, а я полез на сижу. Все шло своим чередом. Медвежата кормились. Уже отработанными движениями лап они подтягивали к себе пучки колосьев и ели, смачно чавкая. Я сидел и, затаившись, наблюдал за мишками, за полем, осторожно отгонял докучавший гнус, пока было видно – строчил карандашом и слушал тишину. В сгущавшихся сумерках резко покрикивали рассаживающиеся на ночлег дрозды, где-то в далекой деревне надрывно гудел трактор, тугим эхом покатился над лесом гул от пролетевшего самолета. Теплый день постепенно сменялся прохладой наступающей ночи. На дальнем конце поля, по самой низине, из леса языком выполз туман. Постепенно дневные звуки прятались, стирались, уступая место ночным шорохам.

Прямо подо мной в подстилке возились, попискивая, мыши. Беззвучно, в трех метрах от моего лица плавно проскользила сова. На дальней опушке рявкнул кабан – звери шли на кормежку. Со стороны леса доносилось неясное потрескивание, такое тихое, что нельзя было точно определить – действительно там что-то треснуло или это только показалось. Медвежата уже второй раз после короткой передышки на соседней березе вышли кормиться овсом, и их фигуры темными пятнами выделялись на еще светлом фоне овсяного поля. Где-то близко вновь треснуло. Малыши разом встали на задние лапы, постояли мгновение, а потом, шумно выдохнув воздух, – «ф-ш-ш-ши», – удрали в лес. Слышно было, как они полезли на дерево. На минуту воцарилась тишина. Затем в том месте, где на поле выходила тропа медведя, в пятидесяти метрах от моей сижи, появилось темное пятно – вышел медведь. Постоял немного, лег и с глухим ворчащим звуком начал кататься по земле. Покатался, встал, шумно отряхнулся, прошел краем поля дальше и быстро растаял на фоне черных кустов.

Я посидел еще, пока не стемнело, но ничего интересного больше не увидел. Наученный горьким опытом прошлой ночи, я не пошел искать медвежат, – пусть ночуют на своей елке, – и отправился к избе. По пути наткнулся на целое стадо кабанов, которые с сопением и чавканьем продвигались по овсяному полю. Было слышно, как сухо стучат клыки секача, пережевывающего овес. Вдруг все разом стихло – стадо замерло. Слабый ветер тянул в их сторону и донес до кабанов мой запах. Секунд 30 стояла абсолютная тишина, потом секач резко, со свистом выдохнул воздух и ухнул! С шумом стадо сорвалось с места, прошелестело через поле, вломилось в лес, потрещало недолго, и опять все затихло.

Свой «компас»

Мои продукты подходили к концу, а медвежата еще только начали есть овес по-настоящему. В назначенный день я пошел на встречу с одним из лесников, который должен был принести в условленное место продукты. Лесник не пришел. Как потом выяснилось, он ничего не знал о моей просьбе. Цепочка передачи распоряжения от одного лица к другому где-то не сработала – и я остался, как говорится, при своих интересах.

Настало время на деле проверить «усидчивость» медвежат в случае отсутствия их «матери». На другой день я попытался оставить медвежат одних. Зашел в старый лес, где было множество маленьких полянок с малиной, валежником и сухими трухлявыми пнями. Попетлял по лесу, путая свои следы, и засел на высоком пне, с которого было хорошо видно часть моего пути. Медвежата не показывались. Я вышел на дорогу. Подождал два часа на дороге – медведи не появились – и направился в деревню Жердовку. Рассчитывал взять в деревне продуктов и вернуться назад, в лес, но попалась оказия – в заповедник ехал на мотоцикле мой знакомый. Я не устоял перед соблазном побывать дома.

Домочадцы любезно встретили меня, но, узнав,