Мои друзья медведи - Валентин Сергеевич Пажетнов

дому – нужно было готовиться к зиме. В заповеднике медвежата почти ежедневно ходили на прогулку, кормились на ближайшем поле овсом, копали муравьев, а утром и вечером получали порцию каши и хлеба.

Профессор Л. В. Крушинский на экскурсии с медвежатами. 1976 г.

Во второй половине октября приехал Леонид Викторович Крушинский. Беседа наша затянулась допоздна. Профессора интересовало все: как медвежата следуют за мной, посредством каких сигналов мы поддерживаем взаимосвязь, как и что они едят, где отдыхают, как реагируют на окружающую среду, людей, других животных и еще многое другое.

На следующий день мы вместе с профессором выпустили медвежат из клетки и пошли в лес. Казалось, на зверюшек не повлияло присутствие Леонида Викторовича – вели они себя как обычно. И все же я заметил, что малыши были настороже. Яшка нашел гнездо мыши и принялся его раскапывать. На какое-то мгновение он выпустил Леонида Викторовича из виду, и, хотя тот не двигался с места, собираясь сделать снимок, Яшка без видимых причин подпрыгнул, фыркнул, обернулся к новому человеку и сделал стойку. Увидев, что у него за спиной все стоят на месте, успокоился и вновь принялся копать. Медвежата кормились травой, обследовали кусты малины, лазали по деревьям, играли, но все время держались от нас на почтительном расстоянии. Стоило мне подать негромкий звуковой сигнал опасности, как они гут же бросались к лесу, забирались на деревья и осматривались. Мы продолжали неторопливо передвигаться и подошли, наконец, к овсяному полю. Наступив на кочку, Леонид Викторович поскользнулся и, удерживая равновесие, взмахнул руками – медвежата мгновенно бросились врассыпную: Катька в одну, а Яшка в другую сторону. Было ясно, что они постоянно за ним наблюдают, хотя внешне их настороженность никак не проявлялась.

Мы вышли на еще не убранное овсяное поле. Медвежата обнюхали и осмотрели следы кормившегося здесь медведя, походили по его кормовой площадке, а потом уселись и начали деловито поедать овес. Профессор с удовольствием щелкал затвором аппарата, восхищался движениями медвежат, их умением «сцеживать» зерна с метелки, почти ничего не оставляя на стебле.

В полдень решили перекусить. Выбрали солнечную полянку, уселись на толстое бревно, разложили бутерброды. Медвежата осмелели, и Яшка, завидев съестное, пытался попрошайничать. Я прогнал его. Сообразив, что от нашего стола ему ничего не достанется, он отошел и принялся с хрустом жевать стебли медвежьей дудки, которая росла на этой полянке повсюду. В это время Катька стала потихоньку подбираться к фотоаппарату, который профессор отложил в сторону. Я попросил Леонида Викторовича убрать камеру, так как знал: если Катька ее схватит, то обратно мы ее получим уже не подлежащую никакому ремонту (как-то она слегка укусила мой бинокль, оставив на крепком металлическом кожухе глубокую вмятину). Камеру убрали. Катька с невинным видом прошлась мимо, не забыв, однако, ткнуться носом в то место, где только что лежал фотоаппарат.

Вторую половину дня мы провели вблизи овсяных полей, в районе деревни Столовой. Ветер дул со стороны деревни, и оттуда доносились негромкие голоса людей, мычание коровы и, конечно, разные запахи. Мишки крутили головами, становились столбиками, тревожно фыркали, то уходили в лес, то снова выходили на поле. Поведение их было неспокойным. Леонид Викторович заметил, что целая серия отдельных сигналов, среди которых, конечно, есть и пищевые, и опасные, возбуждает уже привыкших к лесу медвежат. Сигналы-раздражители, дополняя друг друга, выступают как сложный фактор, вызывающий в данном случае проявление оборонительного поведения как наиболее рационального в сложной ситуации. Мы решили не волновать мишек и отошли на дальнее поле. Малыши успокоились и начали кормиться овсом.

Поздно вечером мы обменялись впечатлениями от проведенного дня. Леонид Викторович высказал убеждение в том, что между мною и медвежатами существует почти такая же связь, как у медвежат с медведицей-матерью, т. е. через реакцию следования. Мне вовсе не лестно было выступать в роли медведицы, но я согласился с профессором, так как и сам в это верил.

В плане дальнейшей работы с медвежатами предполагалось следующее: после зимовки проследить за их поведением еще один летний сезон, а осенью подготовить медвежат к проведению с ними опыта на сообразительность по методике Л. В. Крушинского. Чем мы руководствовались, устанавливая эти сроки? Дело в том, что в возрасте старше полутора лет медвежата остаются в лесу одни, без матери, и им уже самим приходится заботиться о своей сохранности. В период начала самостоятельной жизни они должны многому научиться и хорошо соображать, чтобы выжить в лесу без защиты со стороны матери.

Вскоре профессор уехал, а я начал готовиться к наиболее важному, как мне казалось, периоду – укладыванию медвежат в берлогу в естественных условиях, т. е. в лесу. Как мне это удастся сделать, я совершенно себе не представлял.

Последние экскурсии

До зимы было еще далеко, и мы часто ходили с мишками по осеннему лесу, уже начавшему терять разноцветную листву. В ясный осенний день бабьего лета солнце мягко позолотило стволы деревьев. Бликами играло оно на желтых дрожащих листьях осины, пробиралось к самой земле, согревая последним теплом бархатаые моховые кочки. Ветерок шелестел опавшими листьями, тащил их по дорожкам, просекам, собирал в кучи, вновь рассыпал и приносил с собой особый запах, который бывает только в эту пору, – запах грибов и тонкий аромат увядающей листвы. Скрипуче кричала кедровка, напоминая о близкой зиме, на рябине по утрам перекликались снегири да громко хлопали крыльями потревоженные рябчики. Невелика птица рябчик, но взлетает резко и порой столько шума наделает, что от неожиданности даже присядешь.

Медвежат будто подменили. Куда только девалась их активность? Это были округлившиеся от жира увальни, которые не торопясь ходили между деревьев, откусывали отдельные, еще зеленые части растений и лениво жевали. Оживлялись лишь тогда, когда начинали копать мышей. И здесь лени как не бывало! В стороны летели отдираемые когтями вместе с дерном комья земли, движения становились быстрыми и в то же время пластичными, изящными. Медвежонок, только что с силой отодравший целый пласт дерна, вдруг приседал и точными мягкими движениями лапы, одними когтями, вскрывал тоненький слой земли над самым гнездом. Добравшись до него, он быстро прикрывал гнездо обеими лапами и, если там были мышата, по одному доставал их, приоткрывая то левую, то правую лапу, и медленно ел, щурясь от удовольствия. Когда гнездо оказывалось пустым, мишка еще раз, разбирая отдельные травинки, осматривал его – не осталось ли чего – и лишь тогда отходил.

Когда у медвежат было хорошее настроение –