Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

интеллигенция теперь должна приносить больше еврейских идей поколению, которое стало почти чуждым еврейству. Теперь мы должны выяснять еврейской молодежи глубокий смысл еврейских страданий и еврейской истории, а также еврейскую ответственную роль. Возможно ли это?

Можем ли мы теперь произвести радикальный пересмотр нашей еврейской жизни, чтобы сделать возможным глубокий переворот в нашей идеологии и в нашей еврейской политике? Я признаюсь, что прихожу к очень пессимистическим выводам, когда присматриваюсь ближе и обдумываю, серьезно теперешнюю общественную жизнь. Во всяком случае до сих пор еще не заметно настроения покаяния или пересмотра в тех слоях, которые имеют смелость говорить от имени народа и быть его вождями.

Мы переживаем момент, когда не только широкие массы, но и интеллигенция поражены каким то духовным параличом. Эта лень думать и ломать себе голову над будущим, боязнь перед усилиями несомненно содействовали возникновению ряда диктатур в Европе. Можно без преувеличения сказать, что диктатуры опираются иногда на широкие демократические массы, на слои народа, которые довольны тем обстоятельством, что другие думают за них, так как они сами не хотят, или боятся думать. От этой болезни не избавлены и широкие слои интеллигенции. А там, где нет диктатуры, избавляющей от обязанности самим думать, люди нашли хороший «суррогат», это партийный катехизис, или партийную программу. Я этим вовсе не хочу сказать, что партийные программы излишни. Однако, существуют положения, которых никакая теория, никакая программа не могла предвидеть. Такое положение мы переживаем теперь, и поэтому совершено ошибочно искать ответы на наши современные проблемы в старых параграфах программ той или иной политической партии. Еврейские общественные деятели теперь были поставлены перед историческим экзаменом, и к нашему несчастью они этого экзамена не выдержали. Никогда еще еврейские массы не были так растеряны, так беззащитны, так беспомощны и без руководства, как в наш период централизации и организации.

Почти во всех радикальных движениях нееврейских можно найти еврейских деятелей. Почтенное количество еврейских интеллигентов обслуживают и спасают весь мир, но свой еврейский народ они оставили на волю Божию. Это позорное бегство значительного числа интеллигенции находит некоторое извинение и в поведении тех групп и единиц, которые стоят у кормила всех еврейских общественных организаций и политических движений. Наши заправилы обыкновенно закрывают двери перед теми, которые приходят с добрым и искренним желанием служить своему народу. Часть тех евреев, которых мы встречаем в чужих лагерях, были часто грубо отстранены от еврейской работы. Во всяком случае никто не постарался привлечь их к задачам еврейской жизни. Ни у одного народа бюрократизация общественной жизни не внесла такого разложения, как у нас. В тот момент, когда мы так нуждаемся в свежих духовных силах, когда мы так страдаем от чрезвычайной духовной убогости, наши лучшие интеллигентные силы расточаются на стороне. Многие еврейские вожди не отдают себе отчета в трагическом положении, в котором находится еврейский народ, и в чрезвычайной духовной нищете, которая явилась одной из главных причин постигшей нас катастрофы. Они уговорили себя, что идеи теперь роскошь, что все уже предусмотрено и определено. Поэтому они относятся подозрительно к тем «теоретикам», которые в наше тяжелое время занимаются исканиями и переоценками.

Таким образом произошло, что мы среди тягчайшего кризиса, переживаемого еврейским народом, оказались без оружия, без защиты и без помощи перед лицом могущественных врагов. Мы не поняли, что и идейная борьба против врага требует совершенно новых методов в пропаганде, организации и технике. У нас ведут войну еще старым заржавленным оружием и давно отжившими способами политической стратегии и тактики.

Повсюду само собою разумеется, что люди, берущие на себя ответственность за ведение войны, отказываются от всех остальных личных и общественных дел. Никто не вздумает назначить генералом человека, занятого управлением фабрикой или банком в течение 5 дней в неделю и готового лишь в течение свободных минут посвящать себя делам войны. Всякий понимает, что такая функция требует все силы человека, что судьба всего народа может иногда решаться в течение нескольких дней или часов. Война не забава и не игра в шахматы, а мы забыли, что весь еврейский народ находится в состоянии тяжкой войны и что дело спасения евреев должно было вестись с психологией и приемами военного времени и при том людьми, которые свободны от всех других забот, а должны выполнять только одну задачу — спасать сколько возможно, а главное, спасать немедленно. Делом спасения евреев занимались как чем то второстепенным, как придачей к различным другим делам. Никто из наших видных вождей и общественных деятелей не покинул своих обычных повседневных занятий и не подумал, что война и от нас, евреев, требует полной мобилизации и нашей интеллигенции и всех общественных организаторских сил. Все важнейшие работы проводились случайно. Очень часто уходили недели и месяцы вместо часов или дней, прежде чем проводились важнейшие дела. Бывали случаи, когда самые спешные дела откладывались, чтобы не нарушать «вик-энда» того или другого вождя. Наша помощь всегда была слишком мала и приходила слишком поздно. Поэтому не удивительно, что все дело помощи европейским евреям велось почти всеми нашими инстанциями и организациями по принципу «business as usual,» как будто бы мы жили еще в добрые старые времена до войны. Часто дело спасения превращалось в орудие партикулярной пропаганды и агитации. На все упреки и заявления, что для евреев мало делается, ответственные вожди всегда отвечали: «мы делаем все, что возможно». Они только забыли, что в такое необычное время мало делать обычно возможное, а нужно делать и то, что обычно считалось невозможным. Вот этой политикой возможного и невозможного нас успокаивали как еврейские, так и нееврейские инстанции, пока мы не дошли до катастрофы.

Может быть, и теперь еще можно кое-что спасти; во всяком случае, настало время подумать о том, что нужно делать и предпринять, чтобы подобные бедствия более не повторялись и чтобы сделать восстановление еврейской жизни возможным при тяжких условиях, созданных теперешней войной.

Главная задача состоит в первую очередь в создании народной организации и дисциплины. Если до сих пор были сделаны такие крупные ошибки, то виною большею частью было полное отсутствие центральных общенациональных учреждений и ослабление сознания связанности нашей общей судьбы. Нельзя отрицать, что партии и местные организации необходимы и важны для всякого демократического народа, но обычно односторонние и партикулярные интересы у народов, имеющих государственное устройство, сглаживаются, когда различные группы встречаются на общей платформе, — в парламентах, муниципалитетах и тому подобных учреждениях, где они принуждены взять на себя ответственность за судьбу всего народа и должны поневоле идти на компромиссы между