Картографы рая и ада - Василий Андреевич Владимирский

в общем, логично. О победах, а тем более о поражениях в информационной войне редко пишут в пресс-релизах. Инсайдерская информация, которая может привести к взлету акций или к обвалу фондового рынка, по-прежнему на вес золота. А уж какие именно научные исследования приведут к очередному революционному прорыву, не скажет ни один аналитик – сам Стерлинг с его технологическими прогнозами неоднократно попадал пальцем в небо. Пока не рванет, не узнаешь – да и потом вряд ли получится точно восстановить всю цепочку событий.

Это и есть главное фантастическое допущение Брюса Стерлинга: он предполагает, что в нашем мире существуют люди и организации, лучше других ориентирующиеся в этом океане вероятностей. Те самые тайные кукловоды, таящиеся в тени: благодаря чутью, таланту, интеллекту и опыту они умеют направлять стохастические потоки в нужное им русло. Чаще всего это одиночки с авантюрным складом характера, но в «Биче небесном», например, появляется и тайное мировое правительство, безымянные, но чрезвычайно влиятельные мужчины и женщины, которым приходится совершать чудовищные преступления – разумеется, на благо всего человечества. Конечно, автор использует другие термины и даже прямо открещивается от конспирологии, но суть очевидна. «Всемирного правительства не существует. Не существует формального, продуманного контроля над течением событий где бы то ни было на Земле. Учреждения опустили руки. Правительства опустили руки. Корпорации опустили руки. Но те, кто находится сейчас в этой комнате, и еще множество других, похожих на нас и работающих вместе с нами, – мы никогда не опускали руки! Мы – самое близкое, что есть на этой планете, к настоящему мировому правительству».

Брюс Стерлинг отличается от классических конспирологов тем, что обычно не стремится обнажать тайные механизмы власти, раскрывать тайны сионских мудрецов и перечислять «бульдогов под ковром» поименно. За редкими исключениями настоящие герои и злодеи, победители и побежденные в его романах остаются неизвестны широкой публике, в финале их не ждет ни слава, ни проклятия. Раскрыть благодарному человечеству истинную подоплеку событий, вывести манипуляторов на чистую воду не входит в задачи автора, да и его персонажи не настолько простодушны. Резать правду-матку – занятие увлекательное, но довольно бессмысленное. До истины все равно не докопаться: можно только донести до окружающих свое видение картины мира, свою модель реальности. Так уж устроен человеческий мозг, так устроено человеческое общество. «Никакой “правды” не существует, – поясняет герой «Духа времени», большой ценитель французских постструктуралистов. – Есть только язык. И “факта” нет. Нет ни правды, ни лжи, есть всего лишь доминантные процессы, из которых сложена социальная реальность. В мире, состоящем из языка, ничто другое невозможно… По-настоящему реальный мир, может быть, и существует. По Ньютону, по Эйнштейну. Но поскольку мы живем в языковом мире, то нам в него отсюда никогда не попасть. Из языкового мира нет выхода»[45].

Впрочем, здесь Лео Старлиц лукавит: по крайней мере один механизм вне языкового мира, который обеспечивает преемственность, несмотря на любую смену «основного повествования», во вселенной Брюса Стерлинга все-таки существует. И механизм этот – семья.

Взлом системы

Странно слышать такое от писателя-нонконформиста, патентованного разрушителя шаблонов и ниспровергателя авторитетов, в конце концов, от панка, пусть и «кибер-», но семья в романах Брюса Стерлинга – одна из немногих неизменных констант, скреп, островок стабильности, назовите как угодно. И автор не устает напоминать об этом читателям в каждом романе.

Для Алекса Унгера из «Бича небесного» сестра – главный якорь, который держит его на этом свете, ради нее он готов рискнуть жизнью и безрассудно броситься в самое око тайфуна, в прямом и переносном смысле.

Чудесным образом омолодившаяся Миа Зиеман в финале «Священного огня» после долгих скитаний возвращается к мужу, с которым рассталась десятилетия назад.

Доктор Тед Вандервеер, внезапный генерал информационной войны из «Зенитного угла», отказывается от блестящей карьеры в Вашингтоне, чтобы остаться с семьей: «Разумным людям бессмысленно не заводить детей. С какой стати я буду голосовать против своего будущего?»

Роман «Дух времени» и вовсе от начала до конца чуть менее, чем полностью, посвящен проблемам отцов и детей. Ради дочери прожженный авантюрист Старлиц бросает самый успешный свой проект и готов радикально изменить образ жизни, раствориться среди обывателей, унылых буржуа с водительскими правами и оплаченной медстраховкой, – к счастью, крутой папа, вечно балансирующий на грани, нравится девочке куда больше, чем законопослушная посредственность.

Семья для героев Брюса Стерлинга – механизм хакерского взлома реальности, способ проскочить миллениум, забросить свой генетический материал в труднопредставимое будущее. Надежный запасной выход из плоскости, где гремит неутихающий хип-хоп, где технологии рушат установленный миропорядок, пропаганда с треском и скрежетом сталкивается с контрпропагандой, а тайные мировые правительства плетут паутины интриг.

Сами герои Брюса Стерлинга живут именно в этой системе координат, закрепились, вросли в нее корнями, и останется ли от них за ее пределами что-то, кроме насухо выжатой шкурки, – большой вопрос. Но дети – другое дело: вдруг им повезет больше?

Создать надежду

Чтобы не заканчивать на печальной ноте, небольшая духоподъемная цитата из интервью Брюса Стерлинга, опубликованного в петербургском фэнзине «Анизотропное шоссе» в июне 1998 года, – для тех, кто хочет верить в возможность преобразования фантастики и в перспективы нового революционного прорыва на этом фронте. Мне кажется, здесь к Стерлингу стоит прислушаться – ведь кому еще доверять в таких делах, как не основателю киберпанка?

«Новые тенденции быстрее всего проявляются тогда, когда заедает рутина, потому что появляется скрытый спрос на что-нибудь новое и необычное. В этой ситуации вам нечего терять, и вы можете попробовать реализовать смелые идеи, – говорит Стерлинг. – Авторы должны направить свою энергию на улучшение качества собственной работы. Они не должны ныть по поводу плохого вкуса читателей и неразборчивости издателей. Вкус массового читателя всегда хуже, чем у автора; если бы читатели имели вкус лучший, чем авторы, то все были бы писателями. Издательская индустрия везде смехотворна, была смехотворной и будет такой всегда. Писатели должны брать на себя полноту ответственности за свои взгляды и мысли. И если кажется, что нет никакой надежды на изменение к лучшему, ваше дело создать эту надежду».

10.03.2024

Майкл Шейбон: Его миры и времена: от Лавкрафта до Пинчона

Память – лучший друг писателя, неисчерпаемый источник сюжетов, бездонный архив образов и идей. Собственные воспоминания, затуманенные временем, семейные предания, историческая память народа – именно из этого материала, как Голема из глины, лепит свои истории Майкл Шейбон, киносценарист, комиксист, автор романов «Тайны Питтсбурга», «Потрясающие приключения Кавалера & Клея»,