Кто придумал землю? Путеводитель по геофилософии от Делёза и Деррида до Агамбена и Латура - Максимилиан Неаполитанский

местом, в котором он находится и которое непредставимо без человеческого присутствия. Так, для Делёза это Древняя Греция и философы, которые ее населяли, а для Подороги – конкретные ландшафты европейской местности, где жили и писали Кьеркегор, Ницше и Хайдеггер. История философии, таким образом, становится историей пространства текста и мысли.

Делёз и Гваттари, в свою очередь, говорят, что мышление о земле возможно при осознании прихода «нового народа на землю», чтобы земля стала землей философского народа. Иными словами, земля оказывается во власти человека и его действий. С такой точки зрения землю невозможно представить без человека. Земля, где не производится мысль и где нет мыслителей, не интересует философию (это проблема, которая требует рефлексии со стороны геофилософии).

Для Подороги важно, что земля в метафизике ландшафта не может быть представлена без текстуальных измерений. Подорога исследует, по собственным словам, «не тот ландшафт, который обычно созерцает одинокий путник в Швейцарских Альпах или любитель искусства в музее»[158], а тот, который создает условия мысли, то есть текст-ландшафт. Он пересекается со множеством творческих сил, потоков и ритмов в рамках философского письма.

Несмотря на свою герметичность и сложность, проект Подороги чрезвычайно важен в качестве опыта медиации, в котором пересекаются разные области – геофилософия, философия литературы и литературоведение. Сложный подбор географической метафорики открывает новые возможности для интерпретации земли в философии, в том числе через телесность и соматический опыт.

В этом, пожалуй, и состоит главное послание метафизики ландшафта – не разделять, а связывать. Вместо разрозненных текстовых элементов – целостные произведения, которые не разводят жизнь и теорию, а замечают места, где между ними выстраивается связь. Для философии земли важен такой опыт, так как философия земли тоже в какой-то степени такое произведение. Оно расширяет привычные рамки философии и впускает туда то, что долго оставалось за пределами: геологическую силу жизни, философское переживание пространства.

Завершить сюжет о метафизике ландшафта мне хотелось бы еще одной цитатой из статьи Оксаны Тимофеевой «Заповедная философия». Эта статья как раз посвящена нашей теме, и ее тоже можно читать в качестве введения к работам Подороги. Тимофеева спрашивает, каким является идеальное тело метафизики ландшафта, и, отвечая на этот вопрос, создает интересный образ самого автора этой идеи:

…идеальное тело метафизики ландшафта – некий анархист-эколог, проникающий, подобно старому разведчику, на территорию, где обитает какое-нибудь диковинное животное, и осторожно осваивающийся на ней. Подорога не только провозглашает автономию этой заповедной территории, но и защищает ее. Он в одиночку ведет за нее и за ее обитателя тихую и яростную партизанскую войну – войну против армии колонизаторов «от науки» или, например, против идущего по следам охотника, <…> который, сознательно покушаясь на автономию территории, нарушает ее экологическое равновесие[159].

Лекция 6

Феноменология Земли: Гуссерль, Мерло-Понти, Деррида

Тема в контексте курса

Итак, путешествие по геофилософии продолжается. На этот раз наш сюжет посвящен авторам XX века. Для начала хотелось бы обрисовать общую линию повествования, которая сложилась за пять предыдущих тем. Эти темы не были представлены линейно: важнее было обозначить ключевые концепты и проблемы, с которыми сталкивается геофилософия. Давайте кратко их вспомним.

Первая тема «Что такое геофилософия?» подчеркивала междисциплинарный подход и различия методологий в отношении земли, а также историю ее рассмотрения со стороны гуманитарных (и не только) наук. Было важно увидеть, как строится работа с понятием земли и как ее можно исследовать с точки зрения геофилософии.

Вторая тема была посвящена Делёзу и Гваттари, авторам, которые ввели термин «геофилософия». Мы обсудили историю зарождения концепта и рассмотрели их тезис, что философия – это геофилософия. Мы отошли от хронологии, чтобы сначала понять, почему философия земли актуальна сегодня. Делёз и Гваттари с их оппозицией земли и территории заложили терминологический фундамент и проблемное поле, которое затем расширяли другие авторы – Бен Вудард, Донна Харауэй, Иэн Грант.

Следующей темой была проблема оснований и безосновности, играющая ключевую роль не только в геофилософии, но и в философии в целом. Хотя хронологически это было возвращение к таким авторам, как Шеллинг и Кант, переход от Делёза и Гваттари к исследованию корней геофилософии был необходим – как минимум чтобы показать, как концепт земли соотносится с историей геологии, идеей безосновного и геологическим разумом.

Затем мы перешли к связям геофилософии с экологией – к тому, как современная экологическая философия обращается к земле и природе. Прозвучали имена Донны Харауэй и Тимоти Мортона, которые рассматривают философию природы через призму новых экологических вызовов и катастроф. Их подходы, пусть и не всегда напрямую связанные с землей, акцентируют внимание на том, как экологическая философия выходит за пределы теоретических спекуляций и обращается к конкретным практикам и артефактам популярной культуры.

Предыдущая, пятая тема – метафизика ландшафта Валерия Подороги – показала, какие могут быть вариации у геофилософии и географии ума; как с помощью анализа ландшафтного и геологического мышления можно разбирать авторов прошлого (Кьеркегора, Ницше и Хайдеггера) и по-новому прочитывать их тексты. Подорога собрал идеи геофилософии вокруг произведений, поместив землю в художественный контекст выражения, творчества и биографий.

Интересно, что Подорога является своего рода экватором, соединяющим разные направления размышлений о земле. Его метафизика ландшафта представляет собой важный переход к феноменологической традиции. В частности, он сам затрагивает идеи Эдмунда Гуссерля и Мориса Мерло-Понти в контексте тела, земли и Другого. Этот небольшой эпизод (фрагмент из книги Подороги «Выражение и смысл») – зацепка для геофеноменологии, которая представлена в данной лекции.

Антикоперниканский поворот

Гуссерль первым в феноменологической традиции поднял вопрос о земле как о философской категории. Позже его идеи развил Мерло-Понти, введя концепт «трансцендентальной геологии» и опираясь на поздние записи Гуссерля. Жак Деррида продолжил эту линию в объемном предисловии к работе Гуссерля «Начало геометрии». Три этих автора будут находится в поле нашего внимания. Рассмотрим их идеи и попытаемся представить, каким может быть феноменологический подход к земле.

Антикоперниканская линия, начатая Гуссерлем в заметке «Коперниканский поворот коперниканского поворота: Перво-Ковчег Земля», является главным сюжетным моментом для геофеноменологии. Гуссерль акцентирует внимание не на противостоянии науке или Копернику, а на философской проблематике самой метафоры – этот поворот касается не столько научной парадигмы, сколько изменения взгляда на субъекта и его место в мире.

Переворот Коперника сместил представления о Земле как центре Вселенной к тому, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, которое занимает центральное место в системе. Это противоречило принятой в то время геоцентрической системе Птолемея, согласно которой Земля считалась неподвижным