Живой Дагестан - Владимир Д. Севриновский

и молчаливой Раисой с ожерельем из трискелионов на шее – в уютном московском кафе неподалеку от метро «Курская». По образованию они востоковеды, специалисты по персидской и арабской культуре. Но вихрь, поднятый заморским гостем, унес и их. Уже много лет сестры зарабатывают кайтагской вышивкой. Обученные ими девушки выводят послушным шелком узоры, о смысле которых могут только гадать.

– Это был код, секретный язык. Но его давно забыли. Лишь однажды мы нашли старушку, которая им владела. Спросили, что изображено на вышивке, а она по-детски обиделась. Только и восклицала: «Неужели вы не видите?» Мы смутились и не стали ее допрашивать.

Над каждой вышивкой трудятся от одного до полутора месяцев, по нескольку часов в день. Стоит такая работа около тысячи долларов. Модными кайтагскими орнаментами богатые дагестанцы украшают всё – от штор до настенных панно. Узоры от Раисы и Джавгарат есть даже на мужских пиджаках ведущего дагестанского модельера Шамхала Алиханова.

Банальное копирование сестрам давно наскучило.

– Каждый подмастерье со временем набирается опыта и начинает творить что-то свое, – улыбается Джавгарат, пока ее сестра старательно выводит рисунок шелковой ниткой. – Хочется быть не эпигоном, а художником.

Старое искусство, замершее почти на сотню лет, оживает и развивается. Московские мастерицы создают новые полотна, итальянские и британские искусствоведы выпускают объемистые каталоги. Недавно вышивка вернулась и в сам Кайтагский район. Руководительница Центра традиционной культуры «Кайтаги» Зубайдат Гасанова обучила по книге Ченсинера десятки даргинок орнаментам их прабабушек. Сам Роберт давно не приезжает на Северный Кавказ, но одно его имя вызывает ожесточенные споры между почитателями и ненавистниками.

– Некоторые считают, что Ченсинер и другие коллекционеры навредили Дагестану, – говорит на прощание Джавгарат. – Однако в нашей республике есть и другие вышивки. Например, усишинская, напоминающая русскую. Она почти исчезла, жалкие остатки догнивают в сундуках. Не будь Ченсинера, кайтагская вышивка тоже бы ушла незамеченной.

Годекан и родник. Татуировочная Одиссея

Иногда для того, чтобы стать ученым, человеку недостает чистой случайности. Жил да был в Акушинском районе Дагестана учитель русского языка и литературы Габиб Исмаилов. Совершенно обычный горец. Разве что с детства зачитывался Майн Ридом и Жюлем Верном, мечтая бороздить со всезнающим Паганелем экзотические страны и делать потрясающие открытия. Шли годы, у мальчишки-мечтателя появились работа и семья, он разменял пятый десяток, а Жак Паганель все никак не попадал по ошибке вместо парохода «Шотландия» в селение Гапшима.

Но порой сбываются даже самые невероятные мечты. В начале 1990-х в село в поисках кайтагской вышивки приехал оксфордский ученый Роберт Ченсинер. Жена Габиба преподавала французский, которым хорошо владел предприимчивый англичанин, она собирала старинные вещи, так что Роберт поселился у них. После пары недель с британцем жизнь горской семьи круто изменилась. Жена и обе дочери Габиба со временем стали видными специалистами по кайтагской вышивке, а сам учитель углубился в область доселе почти неизведанную – татуировки горских женщин. Эти письмена были куда таинственнее, чем послания капитана Гранта. Неудивительно, что и поиски оказались гораздо более долгими.

Поначалу над Габибом посмеивались. Мыслимое ли дело, чтобы у скромных горянок под платьями обнаруживались вытатуированные мужские и женские половые органы, свастики и шестиконечные звезды? Наверняка этот никому не известный даргинец все выдумал ради дешевой славы. Да и кто бы ему позволил осматривать чужих жен?

– Некоторые женщины с радостью соглашались, но обычно приходилось нелегко, – кивает Габиб. – Порой было даже опасно. Когда расспрашиваешь чужую женщину об интимных вещах, это чревато большими проблемами. Иногда мне говорили: «Сынок, если ты меня сфотографируешь, то укоротишь мою жизнь на столько-то лет». Как-то раз женщина показала только татуировки на одной руке, а вторую спрятала. Мне помощницы подсказывали: «Ты проси, там такие удивительные вещи!» Но так и не уговорил. Много татуировок на грудях. Их я, конечно, не мог снимать. Только однажды женщина сама взяла у меня фотоаппарат и сделала пару снимков нагрудных тату в форме полумесяца. Я их нигде не публикую.

Впервые на кавказские татуировки обратил внимание этнограф Адольф Дирр. Он приехал в Дагестан в 1904 году, увидел в селениях Хаджалмахи и Кумух татуированных женщин и опубликовал об этом 11 лет спустя короткую заметку в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа». В следующий раз специалисты вернулись к этой теме только в 1982 году. Советская наука предпочитала не замечать темный пережиток языческих времен.

– Большинство татуировок возникли задолго до прихода ислама, – утверждает Габиб. – Шаманские традиции до сих пор живы в горах. Многие бабушки клянутся огнем, луной, солнцем. Лягушка для нас священна. Корова, наступившая на нее, обязательно умрет. Чтобы вызвать или прекратить дождь, на лягушку надевали красивое платье или штаны, а затем ее подвешивали на водосточную трубу. Магические способности приписывались и другим животным. Горянка с татуировкой в виде орла рассказывала, что ее дед убил эту птицу и приказал всем женщинам носить ее изображение на себе, чтобы дух орла простил его род. Знаки на теле отпугивали даже демонов. Например, в селении Танты были великолепные луга. Сена косили столько, что днем привозить не успевали. Тогда за ним ночью посылали женщин с татуировками сзади – на пятках, за ушами. Так в джунглях носят маску на затылке, дабы тигр со спины не атаковал. В горах женщины считаются легкой добычей для духов. Поэтому даже могилы для них роют глубже. Здесь тоже приходят на помощь защитные символы, причем весьма своеобразные. Я как-то спросил троюродных сестер, есть ли у их бабушки татуировка. Они отвели ее в другую комнату, раздели, посмотрели и вдруг выскакивают с хохотом. На внутренней стороне бедра бабули красовался фаллос со «спутниками». Она верила, что после смерти он не позволит злым духам вытащить ее кости из могилы. В аварских районах исламисты знают о таких оберегах и борются с ними. Они вырезают символы с тела покойницы и хоронят их отдельно, в чистом месте. Но в Коране нет ни единого слова осуждения татуировок! Самые татуированные женщины в мире – в арабских странах: Йемене, Тунисе, Марокко.

Пока одни мусульмане боролись с татуировками, другие изобретали для них исламские рисунки. Символика менялась вместе с обществом. Когда после революции арабский алфавит в горах ненадолго сменился латинским, появились татуировки с соответствующими буквами. А во времена Советского Союза женщины щеголяли новыми оберегами – пятиконечными звездами, серпом и молотом, а порой и надписью «СССР».

Мелькают старые черно-белые и новые цветные фотографии горянок со скрещенными на груди руками. На тыльных сторонах ладоней, лбах, подбородках – синеватые татуировки. За каждой – своя история.