Глина и кости. Судебная художница о черепах, убийствах и работе в ФБР - Элизабет Бэйли

Мне пришло в голову, что Кэрол немного его отчитала за то, что он поставил ее в затруднительное положение и потратил ее время, и теперь он отыгрывается на мне. В конце концов, она немало усилий потратила на то, чтобы все организовать, обсудила вопрос с продюсерами и выделила на них свое время. Съемочная группа должна была приехать в лабораторию и снять меня в процессе лепки, а потом готовую скульптуру показали бы в конце передачи. Для телевидения это отличный ход. Вот только Гарри все испортил, а заодно выставил Кэрол в невыгодном свете.

Гарри сменил тему, поинтересовавшись:

– Почему ты вообще решила, что будешь делать ту реконструкцию? Я уже назначил на нее Уэйда.

– Я ничего не решала. Я вообще не знала об этом, пока Кэрол меня не вызвала. Я не решаю, какие задания поступают ко мне, тем более если их дает отдел связей с общественностью.

– Ты вечно так поступаешь – перехватываешь громкие случаи. Уэйду они тоже нужны, ты должна это понимать.

– Как я уже говорила, распределение задач – не моя ответственность. У меня нет никаких проблем с тем, чтобы Уэйд что-то делал.

Это оказалось для Гарри очередным триггером.

– Я не говорил, что у тебя есть проблемы! Разве я сказал, что у тебя проблемы с этим? Сказал?

С каждой секундой ситуация становилась все более возмутительной и унизительной. Что бы я ни сказала и как бы ни сказала это, я была неправа. Он начал надуваться и пыхтеть, вопрошая:

– Ну так ответь: я говорил такое? Говорил, что у тебя с этим проблемы?

В лучших традициях Степфордских жен я ответила:

– Нет, Гарри, ты не говорил, что у меня проблемы. Я просто так выразилась.

– Но прозвучало так, будто у тебя проблемы.

– Повторюсь: это никогда не было проблемой, я просто так выразилась.

Лицо Гарри вспыхнуло от радости, и он громко воскликнул:

– Ну вот, ты опять несешь чушь! Повторяешь одно и то же раз за разом.

Он искренне наслаждался – в первую очередь моей неспособностью сказать что-то в свою защиту.

Он продолжал хохотать и раскачиваться на своем кресле, пока я была вынуждена сидеть смирно и слушать его.

– Ну да, опять ты несешь чушь! Болтаешь и болтаешь. И больше ничего.

Чтобы проиллюстрировать это, он задрал руки над головой и потряс ими, словно отгоняя невидимых бабочек, закатил глаза и сквозь смех пробормотал:

– Смотри, это ты.

Дальше он издал череду каких-то неразборчивых звуков:

– Би-пииип, би-пииип! Я не знаю! Я не знаю! Ха-ха-ха-ха-ха! Би-пииип, би-пииип! Это ты такая!

Меня охватила неописуемая ярость. Я вцепилась в подлокотники стула и прищурила глаза. Ах ты сукин сын! Я нисколько не боялась Гарри – я его ненавидела. Ненавидела его самодовольное лицо, его тупость и его бессмысленные восклицания. Он демонстрировал свою власть, издеваясь над подчиненной, которая – он это знал – не может поставить его на место. Два года назад мы были друзьями и коллегами, вместе ездили на вызовы, а теперь это.

Мое лицо побагровело от гнева и смущения, но я ничего не сказала. Я не могла. Любое мое движение или слово он воспринял бы как неподчинение, а это означало немедленный рапорт Фрэнку. Я сидела с прямой спиной, изо всех сил стараясь держать себя в руках, хотя ноздри у меня раздувались, а зубы скрипели. Уэйд, казалось, был готов раствориться, слившись со стеной. Я знала, что он смущен и раздосадован за меня, но он никак не мог вмешаться.

Что делает человек, когда другой перед ним слетает с катушек и когда этот другой – его начальник? Я испытывала неловкость и злость и молилась, чтобы он скорей выдохся, как ребенок, закативший истерику. Я просто сидела и держала рот на замке, впившись ногтями в ладони.

Казалось, мое молчание длится вечность. Наконец, наконец, наконец он взмахнул рукой и сказал:

– Вы свободны.

Я рванулась к двери. Уэйд бросился за мной, приговаривая шепотом:

– Все нормально, все нормально. Давай дойдем до офиса и там поговорим. Все нормально.

Мы прошли мимо загородок, где фотографы, которые все слышали, пытались делать вид, что ничего не произошло. Тед понял, что дело плохо, стоило нам войти. Мгновение я просто стояла, трясясь от злости. В «Унесенных ветром » (в книге, не в фильме) есть момент, где Скарлетт снедают злоба и возмущение. Я никогда не забуду, как Маргарет Митчелл выразила это: «Демоны с горячими щипцами жгли ей глаза изнутри». Это. Была. Я. У меня не было под рукой вазы, как у Скарлетт, и я, не задумываясь, швырнула на пол очки и вышла из кабинета.

Я выскочила в коридор и стала расхаживать туда-сюда, пытаясь успокоиться. Ни за что на свете я не позволила бы себе разрыдаться, но я полыхала праведным гневом. Я вернулась к своему столу и позвонила консультанту в ОРВ. Этому дерьму пора было положить конец.

В понедельник утром мы все были счастливы узнать, что три полных дня Гарри будет отсутствовать в офисе. Фрэнк не сообщил почему, да нас это и не интересовало. Нас устраивала любая причина.

Утром в четверг Гарри вернулся – с ясными глазами и улыбкой от уха до уха. В руках он держал коробку пончиков. Уэйд, Тед и я обменялись недоверчивыми взглядами, как будто говоря: Он правда надеется этим отделаться?

Гарри старательно не смотрел в мою сторону; он явно полагал, что прощен. Он попытался завести с нами приятельский разговор, но никто из нас не откликнулся. После пары попыток он обратился к нам с Уэйдом: Фрэнк ждет нас всех у себя в кабинете.

Мы покорно последовали за ним, а потом высидели невероятно неловкую беседу, во время которой Гарри сидел, словно шест проглотив, держа руки на коленях, и извинялся за свое поведение на прошлой неделе.

– Я хотел бы сказать, что прошу прощения за свой поступок. Возможно, вы не знаете, почему я отсутствовал последних три дня. Я посещал тренинг для руководителей. Вы видите – я стараюсь быть для вас лучшим начальником.

Похоже, он даже не отрепетировал свою речь.

Фрэнк кивнул и с неискренней натянутой улыбкой сказал:

– Давайте забудем об этом и начнем с чистого листа. Пускай все останется в прошлом.

В прошлом, ну надо же! У меня уже была назначена встреча с Грейс, и я не собиралась ее отменять из-за его притворных извинений. Я была полна решимости начать официальный процесс и потребовать посредничества.

Я могла сразу подать жалобу в ОРВ, но при разбирательстве это