Хранители Седых Холмов - Леока Хабарова

крепко зарядила коленом промеж ног. Яр, глухо зарычав, согнулся пополам, а Синегорка рванулась к магрибам. Но далеко не ушла: Ледорез ухватил её за косу и дёрнул на себя. Богатырша зашипела, вцепилась в его запястье и крутанулась, безотчётно приложив по уху тем, что держала в руке…

Лязг разбившегося сосуда прозвучал набатом. Всё, что произошло дальше, случилось одновременно.

Магрибы выпали из колдовского транса.

Синегорка взвыла, схватилась за голову и чуть не повалилась навзничь. Яромир насилу успел её подхватить.

Преслава распахнула глаза, рыпнулась встать, охнула — сообразила, что связана — и завозилась, освобождаясь от пут. Она это умела, Яр это знал.

А над черепками многострадальной крынки закружился водоворот чёрного дыма. Мощные толчки сотрясли хижину раз, второй, третий. По стенам побежали трещины, и крыша обвалилась, выпуская на волю тёмное неистовство.

Яромир никогда не видал дэвов и не имел понятия, как они выглядят. Но Енкур в своём «Бестиарии» описал лик пустынного демона. И, надо признать, весьма точно.

Великан, сотканный из угольного дыма. Лысый, могучий, круторогий, с пылающими провалами глаз и песчаным смерчем вместо ног, закованный в кандалы из туго переплетённых…

— Это что… волосы? — прищурился Марий.

— Косы поляницы, — ответил Яр, не заботясь, услышат его или нет.

Дэв расправил плечи и развёл руки. Между ладоней, потрескивая, засверкали молнии. Демон захохотал, и смех был подобен грому.

— Он собирается ударить! — выпалил Марий.

Яр видел это. И понимал — после такого удара от хижины останется только дымящаяся воронка, а от всех, кто в ней — горстка пепла. Но…

Пока на Дэве косы, его можно подчинить. Яромир это знал. И магрибы, похоже, тоже…

Колдуны взялись за руки, образовав живую цепь, и басовито забуробили, частя словами.

— Заклинание! — сообразил Яр.

Погань! Если магрибы доведут дело до конца, самый могущественный демон пустыни сделается их покорным слугой, и тогда…

Страшно даже представить, что они сотворят, имея такую власть!

— Их надо остановить! — крикнул Марий. — Иначе кранты!

— Знаю. — Ледорез усадил сомлевшую Синегорку и бережно прислонил к стене. — Пригляди за ней, — бросил товарищу и, выхватив кинжал, ринулся на магрибов.

Биться с чародеями всегда непросто. В Гильдии учили не обманываться отсутствием доспехов. Любой безоружный, облачённый в холщовую робу колдун мог уничтожить целый отряд мановением руки. В бойне у башен горстка некромантов дала жару лучшим воинам Гильдии, а маленькая девочка с косичками в одно мгновение обратила Яромира в одержимого жаждой плоти демона…

Надеяться, что сейчас будет проще, не приходилось, и Яр готовился к худшему. Магрибы запросто могли испепелить его, превратить в слизня или, не мудрствуя лукаво, снова закинуть в мир грёз и кошмаров.

Но…

Для этого им придётся прервать заклинание подчинения. На это Ледорез и рассчитывал.

Он прыгнул на колдунов, и они расцепили руки, чтобы отбросить его. Контрудар отшвырнул Яромира в стену. Да так, что хлипкая мазанка проломилась. Падая, Яр успел сгруппироваться, вскочил и… замер: песок под ногами забурлил, вздыбился, и наружу показались огромные клешни. Здоровущие — с телка трёхлетку — скорпиды выбирались на поверхность и хищно шевелили жвалами. Длинные суставчатые хвосты угрожающе изгибались над телами в хитиновых панцирях. Острые жала влажно блестели.

«Яд», — понял Яромир.

Вот же… погань!

Глава 27

Твари мерзко шипели, щёлкали клешнями и выбрасывали вперёд острые жала, точно копья.

После первых двух атак Яр затосковал по мечу из гномьей стали. После ещё нескольких — по щиту.

— Хорошо ещё, что они не слишком большие! — ободрил Марий, и немедленно захотелось его прибить. — Помнится, я где-то читал, такие вырастают до двух саженей в длину. Может, это детёныши?

«Если так, не хотелось бы встретить их мамашу», — угрюмо подумал Яр, кромсая клешни, жвала и хвосты направо и налево.

Магрибы добились своего. Грёбаные скорпиды окружили плотным кольцом, и раскидать их на раз-два не получалось — шанс прервать заклинание был безнадёжно упущен. Колдуны снова образовали цепь, и чародейская песнь полилась, заставляя очухавшегося было Дэва изогнуться в пароксизме страданий.

Демон издал вопль, полный бессильной злобы, а Яромир скрежетнул зубами. Дело дрянь. Сейчас они его подчинят, и пиши пропало: ясно же, на ком магрибы в первую очередь испытают сокрушительную мощь новой игрушки.

«Если помру, Снеженику не спасти, — размышлял Яромир, увёртываясь от щёлкающих клешней. — А Преславу с Синегоркой так вообще ждёт участь похуже смерти — станут куклами колдунов…»

Погань!

Зарычав, он пробил кинжалом очередной хитиновый доспех, и поверженный скорпид пронзительно запищал.

Меньше на одного. Но всё ещё слишком много…

На редкость шустрые, скорпиды мгновенно реагировали на малейшее движение и не давали приблизиться к хижине: норовили пронзить жалами, напитать ядом, цапнуть клещами. Ледорез бился, но драгоценные мгновенья утекали, как песок сквозь пальцы: ещё немного, и всё будет кончено — магрибы почти завершили ритуал: Яр понял это по грому в покрасневшем небе и полному ненависти вою демона.

И тут он увидел. Поймал взглядом взгляд. Синий, как летнее небо, он мелькнул за один удар сердца, а в следующее мгновение Преслава с воинственным кличем поляниц обрушилась на ближайшего к ней колдуна. Повисла на магрибе, предплечьем обхватив шею, и тот, захрипев, вцепился в руку княжны.

— Она разорвала цепь! — воскликнул Марий. Верный слову, он оставался подле Синегорки, которая так и не пришла в себя. — Ай да девица!

Яр напряг все силы. Преслава подарила ему мгновение. Такое, за которое потом до гробовой доски положено шнапсом поить и разносолами потчевать. И упускать его Яр не планировал. Но имелся нюанс.

Дэв.

Демон высвободился из оков заклинания и взвился вихрем чёрной ярости. Взревел. На ладонях засверкали молнии: Дэв готовился сокрушить тех, кто осмелился посягнуть на его свободу.

Мир вокруг потемнел, теряя краски, а время замедлило бег. Яромира бросило в жар, потом резко в холод.

— Преслава! — проорал он, отпихивая членистоногую тварь, норовившую пронзить его жалом. — Беги!

И княжна услышала. Рванулась прочь, но поздно: Дэв ударил. Яркая вспышка ослепила, и мощнейший взрыв сотряс землю, вздымая песок до самых небес.

Ударная волна отшвырнула Ледореза, словно тряпичную куклу. Он пролетел несколько ярдов и грохнулся, впечатавшись мордой в раскалённый такыр. Подняться получилось не сразу: перед глазами плыло, в ушах звенело, а ноги отказывались держать. С грехом пополам Яр всё-таки принял вертикальное положение. Скосоротившись, выдернул из бедра обломок острого жала. Весь в песке, кишках и