Страхи, неврозы и радости подростков - Иосиф А. Гольман

имеющими реальную подготовку и опыт работы с несколькими подходами и методиками. А еще лучше – если это специалисты с интегративным подходом, готовые использовать по мере надобности все полученные и наработанные навыки.

6. Как конкретно психолог планирует работать именно с вами

Это лучше обсудить до занятий, а если не получится – то на первой же сессии.

Чем подробнее поговорите с психологом о том, как он собирается с вами заниматься, тем легче станет задача выбора специалиста.

И выбор будет более осмысленным.

7. Про смену специалистов

И, наконец, последнее. Начали работать – не понравилось. Пользы нет.

Не стесняйтесь в случае медицинской помощи получать второе и третье мнения, особенно если предстоит серьезное вмешательство.

То же касается и психологической помощи. Не подошел один специалист – ищите другого. Да, поиск «своего» психолога – это работа. Это затраты времени, денег и сил. Но это работа, которая всегда окупается сторицей.

Глава 3.2. Когда слово лечит, а когда – ранит. И про эмоциональные особенности подростков

Плацебо и ноцебо: нейтральное вещество, но не «пустышка»!

Наверное, каждый слышал такой термин – плацебо.

Если переведете его как «пустышка» – окажетесь глубоко неправыми [11]. Потому что при приеме плацебо (нейтральный препарат, мнимая процедура, словесная лечебная установка) больному обычно становится заметно лучше. Какая же это «пустышка», если она реально помогает?

Когда в подобных фактах полностью убедились, пришлось убрать из аптек множество старых – казалось бы, проверенных годами, а то и столетиями – фармпрепаратов: выяснилось, что лечило не столько действующее вещество лекарства, сколько эффект плацебо.

Поэтому ныне все новые молекулы в фармакологии обязательно проверяются в сравнении с плацебо. Причем проверяются таким образом, что ни сами врачи, ни пациенты не знают, что именно принимает каждый отдельный участник клинических исследований: таблетки с изучаемым новым веществом или какой-нибудь безобидный нейтральный продукт.

Итак, плацебо – вовсе не магия и не шарлатанство, а весьма полезное включение внутренних ресурсов организма, фактически – запуск механизма самоисцеления. Блестящий опыт с налоксоном [11], о котором расскажем ниже, подтвердил это.

Как и почему это работает

Суть эксперимента заключалась в следующем.

Добровольцам, испытывавшим определенный уровень контролируемой боли (обычно слабый электроток или нагрев), давался «анальгетик»-плацебо. Боль почти у всех становилась меньше или вовсе исчезала.

Тогда им вводился налоксон – блокатор опиатных (обезболивающих) рецепторов. И боль сразу возвращалась!

Другими словами, плацебо, которое вроде бы «пустышка», включало совершенно реальный механизм работы опиатергической системы регуляции, ответственной в организме человека в том числе за быстрое и мощное обезболивание. А налоксон, блокируя работу указанной системы, возвращал ощущение боли.

Не правда ли, интересная вещь?

Конечно, морфину в нашем организме неоткуда взяться, если его не вводили извне. Значит, нейтральная субстанция, сопровождаемая нашим мысленным представлением о ее полезности, вызывает появление в организме совершенно реальных обезболивающих молекул. Ими оказались регуляторные пептиды, например, эндорфины и энкефалины.

Зачем я подробно об этом рассказываю?

Затем, что, получается, в каждом из нас – включая всех моих читателей и меня самого – скрыт чудесный и очень сильный механизм самоисцеления! И одна из моих задач как психолога находить его и помогать доверителю включить, разбудить волшебника-Плацебо.

Как правило, это удается. Именно таким образом можно словами и управляемыми мысленными представлениями уменьшать, скажем, физическую боль. И это не чудо, поскольку в основе процесса лежат уже отчасти исследованные биохимические процессы.

Разумеется, умение использовать плацебо никак не отменяет и не заменяет полностью обычную медицинскую помощь. Хотя, конечно, сильно ей способствует.

И напоследок – про ноцебо

Это – плацебо наоборот. Именно с его помощью колдуны-вуду «наводили порчу» на людей, доводя бедолаг до смерти. И именно механизм ноцебо нечаянно включают нерадивые медики, обнародуя плохие прогнозы без соответствующей поддержки. Не зря один мудрый врач назвал тяжелый диагноз без вариантов противодействия болезни «дорогой в ад».

Думаю, по этой же причине тяжелые больные, получающие параллельно с медицинской также и психологическую поддержку, реагируют на лечение статистически достоверно гораздо лучше, чем те, кого не поддерживают психологически.

Самый последний научный факт про ноцебо – что этот эффект в среднем сильнее, чем плацебо. Впрочем, это не удивляет: эволюционный отбор делает людей более чувствительными к плохим новостям, чем к хорошим. Расстраиваться по такому поводу не следует. Но точно следует стараться не сеять вокруг себя семена ноцебо. Особенно представителям таких профессий, как врачи, психологи и педагоги.

Итак, мы реагируем в лекарстве не только на химическое вещество, но и… на размер и форму препарата, на его цвет, вкус и уж конечно – на личность доктора, который нам его прописал.

Подобное знание – наш мощный ресурс, и давайте не забывать его использовать. Однако применительно к подросткам приведенные рассуждения имеют еще один очень важный смысл.

Их нервная система переживает такие гормональные потрясения, такую «раскачку», что они гораздо быстрее и сильнее реагируют и на плацебо, и на ноцебо.

Слово не воробей. Оно или плацебо, или ноцебо

Что я здесь имею в виду под смыслом терминов плацебо и ноцебо?

Прежде всего, влияние наших слов, их эмоциональное (и физическое!) воздействие. Иногда – четко взвешенное: например, подбадриваем подростков при сомнениях и тревогах. Иногда – не специально сказанное, заранее не обдуманное.

В первом случае часто это плацебо.

Во втором – обычно ноцебо, пусть даже вряд ли кто-то хотел заранее доставить боль своим детям.

Причем, еще раз: очень важно, что слова, так же как и «пустышки»-таблетки, могут мощно воздействовать и на тело. Хотя, конечно, они практически всегда быстро и мощно воздействуют на эмоциональное самочувствие подростка.

И вот здесь нам надо учить своих детей – и не только своих – критически подходить к восприятию сказанного в их адрес. Уметь отфильтровывать и забирать в работу ценное и, наоборот, минимально рефлексировать по поводу ненужных, неоправданных страхов и обид.

Вспомним про, мягко говоря, неделикатную женщину-хирурга из предыдущий главы. Травмированным ею старшим подросткам сильно не хватило навыка в процессе «фильтрования» полученной информации. Хотя, опять же, сложно требовать от подростка то, чем далеко не все взрослые обладают.

А обладать такими навыками в нашей жизни совершенно необходимо.

Или вспомним снова про колдунов-вуду.

Он может хоть обвтыкаться своими отравленными иглами в куклу, изображающую человека-жертву. Однако чтобы его жертва пострадала, она должна обязательно, во-первых, ЗНАТЬ о том, что ее проклял колдун. И, во-вторых, она должна ВЕРИТЬ в силу этого проклятья.

То есть именно эти знание и вера и выступят в данном случае своего рода