Достоевский и шесть даров бессмертия - Гаянэ Левоновна Степанян

class="p1">Будучи не в состоянии выносить своего ничтожества и бессилия, человек подчиняется идее, которая позволяет ему почувствовать себя Наполеоном. Полагая ее истиной, выбирая между нею и Христом, он выбирает – ее, и она становится истуканом, которому неведомы ни любовь, ни сострадание.

Шаг 4. Подчинение идее.

Посыл идеи в том, чтоб исправить существующее зло. И человек, ей подчинившийся, получает моральное право судить и осуждать, исходя из собственных этических представлений. Из жизни человека уходят любовь и сострадание, он перестает «слышать дыхание Бога над собой» и обречен на страдание и одиночество.

Раскольникову удалось избежать страшной этой участи, но один из его двойников – Свидригайлов – не спасся. Лишенный любви и сострадания – того, что привносит смысл в жизнь, соединяя человека с другими людьми, – он кончает жизнь самоубийством.

Торжество трихинов

Предыстория и замысел романа «Бесы»

Показав, как трихина захватывает власть над одним человеком и изобразив во сне Раскольникова гибель человечества из-за всеобщего заражения ими, Достоевский перешел к следующему логическому звену развития мысли. В романе «Бесы» (1871–1872 гг.) писатель показал, что происходит с обществом в реальности, а не во сне, если оно взыскует истину без Бога, а справедливое социальное устройство – без любви.

Г. А. Русанов в своих «Воспоминаниях» рассказывает, что один из собеседников однажды спросил у Л. Н. Толстого, что почитать. И тот ответил:

«– Читайте Достоевского. Вот “Бесы” его прочтите.

Толстой стал говорить о Достоевском и хвалить роман “Бесы”. Из выведенных в нем лиц он остановился на Шатове и Степане Трофимовиче Верховенском. В особенности нравился ему Степан Трофимович».

По своей жанровой сути «Бесы» – это роман-катастрофа и в этом смысле предтеча романов Стивена Кинга вроде «Томминокеров»: Достоевский изображает социальное пространство целого города и показывает историю социального катаклизма.

В основе творческого замысла «Бесов» – убийство, совершенное нечаевцами. Будущему императору Александру III Достоевский дал такие разъяснения касательно своего произведения: «Это – почти исторический этюд, которым я желал объяснить возможность в нашем странном обществе таких чудовищных явлений, как нечаевское преступление. Взгляд мой состоит в том, что эти явления не случайность, не единичны, а потому и в романе моем нет ни списанных событий, ни списанных лиц».

«ЧИТАЙТЕ ДОСТОЕВСКОГО. ВОТ “БЕСЫ” ЕГО ПРОЧТИТЕ».

Л. Н. Толстой

О самом же нигилисте Нечаеве, который был сторонником терроризма, Достоевский в подготовительных материалах к роману «Бесы» писал в 1870 г.: «Нечаев глуп, как старшая княжна у Безухова. Но вся сила его в том, что он человек действия».

Разделяй и властвуй!

В центре повествования – революционная молодежная ячейка, которой руководит Петруша Верховенский. Он, как и Раскольников, одержим идеей разделения человечества на две неравные части и грезит о строительстве нового общества. История строительства безбожна, а законы нравственности определяются утилитарными революционными нуждами. Герои «Бесов» негласно руководствуются нечаевским «Катехизисом революционера», хотя в романе он не заявлен: «Нравственно для него (революционера) все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему».

Та часть человечества, которую Раскольников называл «тварями дрожащими», по мысли Петруши Верховенского, нуждается в равенстве, но это равенство рабов и справедливость для рабов. Петруша Верховенский так говорит: «Шигалев гениальный человек!.. У него хорошо в тетради, у него шпионство. У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное – равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями. <…> Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство <…>».

Разница между Верховенским и Раскольниковым в том, что Раскольников – одиночка, окруженный двойниками, а Петруша Верховенский возглавляет ячейку единомышленников и имеет в ней интеллектуальную и духовную власть, которую в разговоре со Ставрогиным объясняет так: «Самая главная сила, цемент всё связующий, – это стыд собственного мнения. Вот это так сила! <…> Ни одной-то собственной идеи не осталось ни у кого в голове! За стыд почитают».

Соня в «Преступлении и наказании» выбрала третий путь из двух очевидных потому, что имела свое духовное самостоянье: она не разделила с Раскольниковым его теорию, она не примкнула к радетелям за государственное правосудие, она сделала выбор, исходя из собственных убеждений, продиктованных безусловной верой в Бога. В «Бесах» же в ячейке Верховенского не находится ни одного человека, способного к такой же духовной самостоятельности. Так, недурной человек Виргинский, будучи против убийства Шатова, переступает через собственную природу и соглашается с общим планом, сказав: «Я за общее дело». И потом уже, когда поволокут мертвое тело, будет растерянно бормотать: «Это не то… Это не то…»

Крест Ставрогина

Главный герой романа «Бесы» – Николай Всеволодович Ставрогин. Он из дворян, его фамилия происходит от греческого слова «ставрос» – «крест». Он напоминает Печорина: одаренный, красивый, способный к самоанализу, волевой и бесстрашный – но при этом нигилист, неспособный найти применения своим внутренним силам.

Печорин накануне дуэли, не зная, выживет он или нет, делает такую запись: «Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений – лучший цвет жизни». Ставрогин же в предсмертном письме Даше пишет, фактически повторяя формулировки своего предшественника 1840-х гг.: «Я пробовал везде мою силу. <…> На пробах для себя и для показу, как и прежде во всю мою жизнь, она оказывалась беспредельною. <…> Но к чему приложить эту силу – вот чего никогда не видел, не вижу и теперь, <…> из меня вылилось одно отрицание, без всякого великодушия и безо всякой силы. Даже отрицания не вылилось. Всё всегда мелко и вяло».

Достоевский в письме Любимову от 1872 г. написал о Ставрогине: «Клянусь Вам, я не мог не оставить сущности дела, это целый социальный тип (в моем убеждении), наш тип, русский, человека праздного, не по желанию быть праздным, а потерявшего связи со всем родным и, главное, веру, развратного из тоски, но совестливого и употребляющего страдальческие судорожные усилия, чтоб обновиться и вновь начать верить. Рядом с нигилистами это явление серьезное. Клянусь, что оно существует в действительности. Это человек, не верующий вере наших верующих и