Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

венецианцами. Король не только ничего не смог сделать, чтобы погасить конфликт, но и позволил втянуть в него свое королевство. Невероятно плохие отношения между регентами, которые продолжали действовать и после коронации Пьера II, также не способствовали достижению мира на острове. Конфликт, начавшийся как столкновение между двумя итальянскими республиками, вскоре вылился в кипро-генуэзскую войну без всякого участия в ней Венеции. Война 1373–1374 гг. велась на территории Кипра и стоила киприотам великих потерь: оккупации генуэзцами Фамагусты — главного кипрского порта, приносившего основные доходы в королевскую казну; огромной контрибуции, опутавшей Кипрское королевство долгами настолько, что оно уже никогда не сможет от них освободиться и будет попадать во все большую финансовую зависимость от других государств, прежде всего от Венеции и Генуи[383]. Войны Пьера I опустошили королевскую казну, подорвали экономику государства, а кипро-генуэзская война 1373–1374 гг. окончательно разорила страну и лишила ее возможности самовозрождения[384]. Опутанное долгами, экономически зависимое от Венеции и Генуи, королевство более не могло выступать на политической арене как сильное государство, играть сколько-нибудь заметную роль в каких бы то ни было политических и военных союзах в борьбе с турками или реально противостоять султану Египта. В сложившейся ситуации киприотам следовало навсегда забыть об идеях крестоносцев, или об участии и организации крестовых походов. Дальнейшая борьба европейских государств с турецкой угрозой и поддержание мира с султаном Египта будет проходить без видимого участия Кипрского королевства, которое отныне могло лишь взывать о помощи и для которого наступает длительный период агонии, защиты собственных границ и сохранения того, что у него осталось после войны с Генуей 1373–1374 гг.

После смерти Пьера II в 1383 г. его жена Валентина Висконти, добившаяся изгнания с острова королевы-матери Элеоноры[385], пыталась сама утвердиться на кипрском престоле. Другой претенденткой на трон была сестра короля Пьера I Маргарита. Но на этот раз одержала победу прогенуэзская партия. Бароны Кипра под сильным давлением Генуи провозгласили королем брата Пьера I Лузиньяна Жака I. Предводители так называемой "национальной партии" Пьер и Гийом де Монтолифы были арестованы, а затем казнены Жаком I. Однако до его появления на Кипре в 1385 г. престол королевства в течение трех лет после смерти Пьера II оставался фактически вакантным.

Жак I был венчан короной Кипра в мае 1385 г. в Никосии. Он стал первым из Лузиньянов, получившим корону Иерусалима не в Святой Земле, и не в Фамагусте, а в Никосии. Генуэзская Фамагуста перестала символизировать Святой Город и утратила свое былое значение и для киприотов, и для всего христианского мира. Жак I также стал первым из Лузиньянов Кипра, присоединившим к обычному титулу короля Иерусалима и Кипра еще и титул короля Армении. В 1375 г. последние земли Армении были завоеваны султаном Египта. Король Армении Леон V, внук узурпатора Амори Лузиньяна Кипрского попал в плен и провел в Каире несколько лет: 1375–1383 гг. После освобождения Леон проживал во Франции, получая пенсию как от короля Англии, так и короля Франции. Его требования к королю Кипра о возвращении ему фьефов на острове остались без ответа. После его смерти в Париже в 1393 г. корона Армении перешла к кипрской ветви Лузиньянов. Отныне их титул — "короли Иерусалима, Кипра и Армении", — выглядел особенно внушительно, амбициозно и как-то совсем по-крестоносному. На самом же деле, он мало что им давал. Святая Земля и Армения находились в руках мамлюков; лучший порт Кипрского королевства был отторгнут Генуей; королевство все более и более попадало в долговую зависимость от других государств; все попытки кипрских монархов преодолеть внутренний финансовый и политический кризис оставались тщетными. Тем не менее, Кипр продолжает оставаться восточной границей христианского мира. Даже в силу этого обстоятельства — государством крестоносцев. Быть крестоносным королевством отныне для Кипра означало — служить форпостом и сдерживать натиск мусульман на латинский мир. В XV в. этом было основное предназначение королевства Лузиньянов. Кроме того, за ним по-прежнему сохраняется функция паломнического центра. Путь пилигримов в Святую Землю, как и раньше, пролегал через весь остров Лузиньянов[386]. Даже в конце правления Лузиньянов паломники отмечают, что основным портом для пилигримов, отправлявшихся в Святую Землю, был Лимассол[387]. Однако экономическая сила королевства, позволявшая кипрским монархам быть полноправными участниками крестоносного движения в первой половине XIV в., остается лишь воспоминанием. Крестоносная активность кипрских монархов XIV–XV вв. становится едва заметной, но все же при необходимости имевшей место.

В период кипро-генуэзской войны Кипр, понятно, не принимается во внимание как потенциальный участник антитурецкой коалиции, хотя в 1373 г. папа Григорий XI был всерьез озабочен проблемой продвижения османов и созданием нового союза против них[388]. В ноябре 1372 и июне 1373 г. он пишет дожу Генуи Доменико Кампофрегозо о необходимости реанимировать деятельность лиги против турок и призывом присоединиться к ней (contribuere in unione facienda contra Turchos)[389]. Такие же письма с призывом присоединиться к новой лиге папа направляет королеве Сицилии и королю Венгрии[390]. Особая надежда возлагалась на присоединение к лиге императора Византии Иоанна V Палеолога, и речь шла о союзе греков и латинян против общего врага[391].

Тем не менее, турецкая опасность стояла перед Кипром столь же остро, как и перед другими латинскими владениями Леванта. Кипрские короли просто не могли ее игнорировать и зачастую были вынуждены самостоятельно искать пути для ее отвода от своих границ. В 1389 г. король Жак I делает отчаянную попытку обезопасить свое королевство от турецких вторжений. Он создает локальную коалицию с местными латинскими правителями Леванта: Франческо Гаттилузи, сеньором Митилен, Великим магистром Родоса, Маоной Хиоса и коммуной Перы. Каждая сторона, согласно договору, должна была снарядить по одной галере и прийти на помощь друг другу в случае нападения турок. Под турками понимаются не только османы, но и малоазийские турецкие правители. В договоре сказано: "omnes et singulos infideles Turcos." Однако силы этого флота были ничтожно малы, чтобы противостоять туркам, что, вероятно, понимали и сами участники союза. В соглашении сказано, что если флот турок увеличится до 25 кораблей, то стороны должны вооружить по две галеры. Лига, судя по всему, оказалась малоэффективной. Более того, участники лиги, видимо, предполагая возможные активные действия короля Кипра против турок Ментеше и Карамана, главных своих врагов, сделали все возможное, чтобы этого не допустить. Уже в текст договора 1388 г. о создании лиги они вносят условие, ограничивающее возможности короля Кипра Жака I первому начать военные действия и тем самым спровоцировать прямой вооруженный конфликт с турками[392]. Купцы Хиоса, Перы, Лесбоса, естественно, не имели никакого желания прерывать