Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

был так деликатен и что Он проливал и пот, и кровь лишь для того, чтобы они смешались с нашими, чтобы показать им цену жизни вечной». Он так восторгался Плащаницей, что везде держал ее репродукции: у себя в спальне, в часовне, в оратории, в кабинете, в галерее и, разумеется, в Часослове…Копии святой Плащаницы

Слава о Плащанице продолжала приумножаться, к вящей славе и Савойского дома, который заказывал все новые и новые копии и контактные реликвии. Та, что была выполнена в 1502 году по приказу Маргариты Австрийской и которую она бережно хранила у себя в спальне, как и та, что была написана золотом для Бьянки Монферратской, вдовы герцога Карла I Савойского, утрачены. Старейшая из дошедших до нас репродукций датируется 1516 годом. Она хранится в церкви Святого Гуммара в Лире, в Бельгии[242]. Образ написан на хлопковом полотне и в три раза меньше настоящей Плащаницы, то есть 1,47 на 0,33 м. Его приписывали Альбрехту Дюреру и фламандскому художнику Бернарту ван Орлею, но бездоказательно[243]. Интересно, что и на передней стороне, и на задней воспроизводятся маленькие отверстия, расположенные в шахматном порядке и образовавшиеся еще до повреждений от пожара в Шамбери. Как мы знаем, в рукописи Прая от 1190-х годов они уже присутствуют. На Лирской святой плащанице они окрашены в красный: их приняли за пятна крови. Мы видим их и на другой контактной реликвии, репродукции в натуральную величину, долгое время хранившейся во францисканском монастыре Богородицы, который основала в Шабрегаше, близ Лиссабона, королева Леонора Ависская, вдова Хуана II и двоюродная сестра императора Максимилиана[244].

Не менее сорока плащаниц этого типа существовало в XVI и XVII веках. Некоторые из них были изготовлены по приказу высокопоставленных персон – пап, императоров, королей – для церквей, монастырей, принцев, прелатов или послов. Другие же продавали паломникам при выставлении реликвии. Дело ушло далеко от скромных свинцовых медальонов-меро, которые раздавали де Шарни…

Баскский первооткрыватель Ибарра заказал такую копию для королевского монастыря Гваделупы, относившегося к архиепархии Толедо. На ней имеется следующая надпись: «По просьбе господина Франческо Ибарры это изображение сделано, насколько это возможно, близким к драгоценной реликвии, которая покоится в Святой капелле замка Шамбери и было развернуто над ней в июне 1568 года». В том же году подобная копия была изготовлена и для новой церкви Вознесения Наваррете, в округе Логроньо, что на пути в Компостелу, «по распоряжению сеньора Диего Гонсале».

Король Испании Филипп II получил одну копию в подарок и по просьбе епископа Витории передал ее испанским иезуитам Южной Америки. Бросили жребий, чтобы выбрать город, который ее примет, и им оказался Сантьяго-дель-Эстеро на севере Аргентины, куда она прибыла между 1585 и 1598 годами. Это полотно того же размера, что и Плащаница, хранится сегодня в церкви доминиканцев в старом районе Лас-Каталинас, неподалеку от главной площади[245]. Большинство этих копий, включая лирскую, представляют собой довольно грубые репродукции образа Лире и Шамбери. Они никого не могут обмануть[246].

Штандарт спасения

В июле 1571 года у берегов Ниццы три пьемонтские галеры под командованием адмирала Андреа Прована ди Лейни присоединились к 44 испанским галерам, которые Филипп II предоставил в распоряжение Священной лиги под эгидой папы Пия V. 7 октября того же года в Патрасском заливе, в Греции, состоялась знаменитая битва при Лепанто. Под началом дона Хуана Австрийского, сводного брата короля Испании, эскадры папы римского, венецианцев, генуэзцев, испанцев, мальтийцев и савояров, а также госпитальеров ордена Святого Иоанна Иерусалимского разгромили турецкий флот, что существенно замедлило экспансию Османской империи в Средиземноморье.

По этому случаю на главной мачте галеры савойского адмирала, на борту которой находился и сам герцог Эммануил Филиберт, было поднято квадратное знамя, изображающее освещенную солнцем святую Плащаницу в руках у Богородицы и двух ангелов со словами из 83-го псалма: Protector noster Aspice Deus et Respice in Faciem Christi Tui («Боже, защитник наш! Приникни и призри на лице помазанника Твоего»).

В память о блистательной победе Пий V заказал копию этого знамени со следующей надписью на средневековом французском: Ceci est le vray povrtrayct du Saint Svayre reposant en la Scincte Chappelle du Casteav de Chamberi («Се есть истинный образ святой Плащаницы, хранимой в Святой капелле замка Шамбери»). Три года спустя эту копию дон Хуан Австрийский передаст монастырю города Алькой в архиепархии Валенсии, а савойское знамя из битвы при Лепанто будет выставлено в туринской церкви Сан-Доменико (Святого Доминика).

Как и прежде, копии Плащаницы этого периода имели лишь приблизительное сходство с оригиналом, подобно лирской и безансонской копиям. Хотя ни на одной из них не были изображены следы пожара 1532 года, небольшие отверстия в шахматном порядке более ранней эпохи, считавшиеся характерной особенностью реликвии, изготовители не упускали из виду. Зато более поздние копии, перечень которых составил историк Луиджи Фоссати, – из Лиссабона (1620), Монкальери (1634), Рима (1643), Фабриано (1646), Неаполя (1652), Кунео (1653), Империи (1678), Савоны (1697), Алье (1708), Галларате (1710), столь же наивные по стилю, демонстрировали треугольные заплаты, поставленные шамберийскими клариссинками…

XVI век был временем, когда сами государства охотно ссылались на защитные свойства реликвий. После падения Константинополя православный мир еще долго хранил память об Эдесском образе, хотя и не подозревал о его судьбе. В 1552 году, за девятнадцать лет до Лепанто, Иван Грозный приказал вышить его на хоругви при приготовлениях к штурму Казани с таким девизом: «Да защитит Бог верных своих от козней врага». Этот стяг, бережно сохраненный, сегодня находится в Оружейной палате Кремля. Мандилион будет фигурировать на российских знаменах вплоть до революции 1917 года.

Перенос реликвии

В 1578 году Карло Борромео, благочестивый архиепископ Милана (после смерти он будет причислен к лику святых), дал обет совершить паломничество в Шамбери, чтобы отблагодарить Господа за то, что два года назад Он спас его город от страшной эпидемии чумы. Эммануил Филиберт воспользовался этой возможностью, чтобы передать реликвию в Турин в кедровом ларце под благовидным предлогом избавить своего прелата от изнурительного перехода через Альпы – здоровье у него было слабое. На самом же деле герцог намеревался оставить там Плащаницу, но не желал расстраивать своих подданных из Шамбери.

Итак, святую Плащаницу перенесли через перевал Гран-Сен-Бернар и долину Аосты, где несколько затерянных часовен до сих пор хранят память об этом событии. Она вступила в славный город Пьемонт под выстрелы из аркебуз и кулеврин, с торжественным шествием священнослужителей, облаченных в роскошные одеяния, и на время была помещена в древнюю часовню Сан-Лоренцо (Святого Лаврентия) на Пьяцца-дель-Кастелло, а затем выставлена в соборе на столе, застланном шелковой скатертью. Именно здесь Карло Борромео и двенадцать его спутников, охваченные трепетом, целый час простояли перед ней на коленях.

При этом присутствовали герцог Савойский в облачении ордена Святого Лазаря, кардинал, два архиепископа, шесть епископов и множество туринских вельмож. Для нахлынувших в город паломников (их насчитывалось,