Святые и Убийцы - Фэя Моран

– Шевели ногами! – Мужчина с сальными волосами в бесцветном плаще больно толкает меня в спину, ведя в сокрытую в ледяной пещере карету из дерева.

Я едва не спотыкаюсь, обходя вылезающие из-под воды острые ледяные шипы, и залезаю в карету. Мужчина отталкивает меня дальше, в самый угол, и садится рядом, не сводя глаз с моих связанных рук.

– Попробуешь хоть пальцем пошевелить, я отрежу тебе руки, – говорит он. – Всё поняла?

Ярость застилает мне глаза, но я поворачиваю к нему голову и лишь тихо отвечаю:

– Да, конечно. Поняла.

Лошади приходят в движение, едва тянут нас за толстые взлохмаченные канаты. Мои руки связаны спереди, плотно прижаты друг к другу, но всем телом я шевелить могу без проблем. Хороший знак. Поворачиваю голову к разбитому окну, выглядываю наружу. Мы выезжаем из пещеры, пока с крыши капает ледяная вода и торчат сосульки. Я вполне могла бы срезать одной из них верёвку, но для этого пришлось бы встать на ноги, а так рисковать пока нельзя.

Как иронично получилось. Девочка, которой не доверяли, может единственная сейчас спасти Охотников от неизведанной пока участи. А участь нужно сперва изведать.

Я возвращаю взгляд на хмурого мужчину рядом со мной. Его тёмно-рыжая борода запачкана каким-то соусом: видно, совсем недавно он ел и решил, что помыть лицо после еды слишком для него сложная задача.

– Что такое Святыня? – спрашиваю я. – Куда мы направляемся?

– Разве тебе разрешали говорить? – шипит он, и я вижу пожелтевшие зубы.

Карета уже доезжает до жилых территорий деревни, открывая обзор на настоящий кровавый бой. Хотя боем это и не назовёшь ввиду полной несправедливости и тому, что силы не равны. Те же люди, что обманчиво облачались в пуховики и меха лирнагорцев, теперь сжигают дома, отчего снег тает и образует целые реки и озёра, стекающие по земле. Не жалеют никого: ни детей, ни женщин, ни стариков. Они безразборчиво толкают людей к земле, кричат молиться неким богам и обещают им какой-то рай среди каких-то Священный Зверей.

У меня пересыхает во рту, когда я вижу, как хватают младенца за край ткани, которой ребёнок обёрнут, намереваясь бросить в чан с огнём.

– Сиди ровно! – рычит мужчина рядом со мной, дёрнув меня так, что мне приходится устремить взгляд вперёд. – Не делай лишних движений, иначе живой в Святыню не доберёшься.

– Зачем вы всё это делаете?! – срываюсь я. – Кто вы такие?!

– Узнаешь, когда придёт время, Нура, – доносится до меня голос Хилларка, залезающего к нам на ходу, схватившись за специальные вставки. – А сейчас лучше храни молчание и смотри только вперёд. Лучше не доставлять нам хлопот.

А я так и решаю сделать, не желая наживать себе ещё больше неприятностей.

Город, расположившийся на самом краю Шиэнны, куда мы добираемся через пару Лун, ни в одну из которых мне не удалось пропасть достаточно, чтобы ощутить себя полной сил, кажется всеми позабытым, хмурым, серым, вечно холодным. Даже ледяная деревня Лирнагор, как мне показалось, не настолько холодна, как он. Я много раз изучала карты королевства, сидя в кабинете Брикарда в Малом Логове под светом зажжённой свечи, часто заглядывала в справочник с названиями городов и деревень, но не помню, чтобы на этой местности находилось что-то кроме голых деревьев и пустынной дороги.

Камни составляют большую часть города. И пещеры. Их здесь уйма. Воздух затхлый и пыльный. Я вообще не понимаю, как люди могут тут жить. Наверное, другого им не остаётся?

Именно таким и представляется загадочная Святыня, о которой я слышала всю дорогу.

Но перед тем, как её ворота впервые промелькнули в поле зрения, Хилларк набрал немного грязи с ладони и запачкал ею моё лицо. Он не стал объяснять, зачем это делает, а я вдруг догадалась сама – вероятно, хочет скрыть моё происхождение? Под грязью не видно будет, как бела моя кожа.

Когда я выхожу из кареты, меня тут же толкают сзади, в спину упираются острые наконечники самодельных копий, а спереди тянут за длинную металлическую цепь, которую закинули мне на шею ещё по дороге сюда. Вокруг толпится грязный народ: мужчины и женщины в лохмотьях, похожих на те, что я видела на нападавших, рядом в любопытстве горят глаза полуобнажённых детишек. Я атакована взглядами со всех сторон. И перешёптываниями.

– Что за девчонка?

– Зачем Хилларк привёл её в сознании?

– Поймали ли Охотников?

– Как думаешь, кто она?

Я стараюсь запоминать каждую деталь, пока иду вперёд. Вглядываюсь в лица, рассматриваю дома и саму дорожку, по которой меня ведут. Серый камень пахнет сыростью, моментами я едва не наступаю на углубления с кипящей водой: меня вовремя одёргивают в сторону. Хороший знак. Значит, пока мне вреда причинять не собираются. В воздух несётся пар, он почти превращается в туман, не давая мне получше увидеть местность. Силуэты превращаются в размытые тени.

– Тидда! – произносит Хилларк, вдруг остановившись. Его рука ложится мне на плечо, и он надавливает, из-за чего мне приходится упасть на колени. – Мы прибыли!

Туман наконец рассеивается, и я вижу широкую щель в огромную пещеру, повторяющую формы небольшого дворца и вкреплённую в величественную скалу. Верхушки почти не видно, она растворяется в чёрных облаках высоко в небе. По обе стороны от каменной крепости расположены два длинных факела и двое широкоплечих мужчин с разрисованными татуировками лицами и без верхней части одежды: их твёрдые рельефные мышцы выставлены напоказ и устрашают.

Внутри у меня всё холодеет. Конечно, холодеет, ведь не каждый день меня похищают и приводят в незнакомое место, полное жутких незнакомцев.

Но наконец среди темноты пещеры я выхватываю движение: к нам выходит высокая худощавая женщина. Её грудь скрыта одним ожерельем из костей и листьев, а покрытые какими-то странными узорами ноги обнажены почти до самых бёдер, на которых висит набедренная повязка, покрытая нитями со свисающими острыми клыками. На повязке всё тот же символ, который я видела на одеждах других. На её тощих костлявых плечах лежит меховая накидка. Женщина делает шаг вперёд, ступает по холодной земле босыми ногами, и мне удаётся разглядеть её острое лицо со сверкающими глазами чёрного цвета, продетую в нос кость и череп одного из мелких чудовищ на голове в качестве короны.

– Что это за девчонка? – спрашивает она, голос звучит очень грозно.

– Её зовут Нура, – отвечает Хилларк, всё так же держа меня прижавшейся коленями к земле. – Я прошу тебя о помиловании от