Интеллектуалы древней Руси. Зарождение соблазна русского мессианизма - Игорь Николаевич Данилевский

не нашел плодов, и та засохла (Мф 21: 8–19; Мк 11: 13–14, 20–21). Непонятно только, почему эта фраза связана с предыдущей союзом бо? Он становится оправданным, если учесть, что Даниил уже раскаялся и теперь ожидает результатов своего покаяния, а не осуждения. Тогда речь, скорее, идет о притче, которую рассказывает Христос, пояснявший, что раскаяние — залог спасения (В. М. Гуссов). Хозяин сада хотел срубить смоковницу, которая три года не плодоносила. Но садовник предложил повременить еще год, а если она и при хорошем уходе не принесет плодов, срубить ее (Лк 13: 1–9).

10. «…имею бо сердце, аки лице без очию».

Эта фраза также связана с предыдущей союзом бо, присоединяющим придаточное предложение причины. По толкованию Отцов Церкви, Господь оборачивается к грешнику лицом без очей: «Очи Господни обращены на праведников, и уши Его — к воплю их» (Пс 33: 16). Несмотря на раскаяние Даниила, князь продолжает видеть в нем грешника. Тот же надеется, что князь услышит и простит его: «В смятении моем я думал: „отвержен я от очей Твоих“; но Ты услышал голос молитвы моей, когда я воззвал к Тебе» (Пс 30: 23).

Л. В. Соколова, однако, считает, что «этим выражением Даниил объясняет, почему он не имеет „плода покаяния“. Вероятно, смысл его таков: „имел я бесстрастное сердце и настороженный, бодрствующий, как филин в ночи, ум“, то есть руководствовался в своих поступках не сердцем, а разумом» (со ссылкой на Пс 101: 7–8).

11. «…и бысть ум мои, аки нощный вран на нырищи, забдеех[37]».

Смысл этой фразы оказался наиболее трудным для понимания исследователей.

Упоминание филина («нощного врана») на развалинах башни («на нырищи») становится ясным только при обращении к источнику цитаты. Продолжение фразы, которую приводит Даниил, раскрывает его бедственное положение: «Я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах; не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле. Всякий день поносят меня враги мои, и злобствующие на меня клянут мною. Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами, от гнева Твоего и негодования Твоего, ибо Ты вознес меня и низверг меня» (Пс 101: 7–11).

12. «…и расыпася живот мои, аки Ханаонскыи царь буестию».

Д. С. Лихачев полагал, что в данном случае «имеется в виду взятие ханаанского города Иерихона», не поясняя, однако, как это связано с «буестью» ханаанского царя. О каком же «хананейском царе» писал автор, и в чем заключалась «буесть»[38] этого правителя? Скорее всего, речь в данном случае идет об ожесточении сердца Иавина, царя Асора, объединившего правителей северного Ханаана и выступившего с ними против воли Бога (Нав 11). Подобно Иавину, сердце Даниила «ожесточилось»: он проявил глупость и дерзость, не послушав князя. Сознательный отказ от повеления господина привел Даниила к трагическим последствиям: его жизнь разрушилась.

13. «…и покрыи мя нищета, аки Чермное море фараона».

Комментарий Д. С. Лихачева предельно лаконичен:

Согласно Библии, когда израильтяне бежали из Египта, Красное море расступилось перед ними и позволило им перейти его. Фараон с египтянами, преследовавшие израильтян, вступили за ними на морское дно, но море сомкнулось и поглотило фараона со всем войском.

Остается, однако, вопрос: что сближает нищенское положение Даниила с фараоном, которого поглотило море. Вероятно, дело в том, за что фараон был наказан. Как следует из библейского описания, тот ожесточился сердцем и не выполнил своего обещания. Видимо, и Даниил впал в нищету за то, что он, «ожесточенный сердцем», возгордился и, подобно библейскому фараону (Исх 7–14), нарушил некое обещание.

14. «Се же бе написах, бежа от лица художества моего аки Агарь рабыни от Сарры госпожа своея».

И в этом случае Д. С. Лихачев ограничился простым пересказом библейского сюжета:

Согласно Библии, Сарра, жена Авраама, была бесплодна и предложила Аврааму взять в супружество служанку свою Агарь. Агарь, сделавшись женою Авраама и видя, что скоро станет матерью, стала презирать Сарру. Сарра, с позволения Авраама, «смиряла» Агарь, и та убежала. На пути Агари явился ангел и вернул ее к Аврааму.

Действительно, в данном случае Даниил цитирует 8-й стих 16-й главы Книги Бытия: «И сказал [Агари Ангел Господень]: Агарь, служанка Сарина! откуда ты пришла и куда идешь? Она сказала: я бегу от лица Сары, госпожи моей. Ангел Господень сказал ей: возвратись к госпоже своей и покорись ей». При этом он заменил слова «Сары, госпожи моей» словами «художества моего». Что этой заменой хотел сказать Даниил?

Слово «художество» Д. С. Лихачев перевел как «бедность». М. Фасмер переводит слово «художество» как «убожество, худоба», обратив внимание на то, что оно «образовано от худой „плохой“ под влиянием слова художество в обычном знач., по аналогии убожество».

Почему, однако, Даниил употребил именно это — производное — слово, а не более, казалось бы, ясное «убожьство» («бедность, нищета»)? Скорее всего, он сближает его с омофоничным словом «хѫдожьство», которое, помимо значений «мудрость, рассудительность; умение, искусство; знание, познание; способ; доказательство», обозначало также и «хитрость, коварство». Тем самым Даниил не только указывал на то, что его нынешним «господином» является нищета, убогость, но и намекает на то, что его современное бедственное положение вызвано хитростью (?), лукавством (?), коварством (?), которые проявил когда-то автор «Послания».

Остается лишь уточнить, что могло сближать Даниила и Агарь. Скорее всего, автор отсылает в данном случае к продолжению цитаты — к словам, с которыми ангел обратился к Агари: «возвратись к госпоже своей и покорись ей». Этим Даниил вполне мог дать понять своему адресату, что готов покориться князю.

15. «Но видих, господине, твое добросердие к собе и притекох к обычнеи твоеи любви. Глаголеть бо в Писании: просящему у тебе даи, толкущему отверзи, да не лишен будеши Царствия Небеснаго».

«Проси́те, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф 7: 8; Лк 11: 9–10). В заключение Даниил возвращается к образу смоковницы, не имеющей плода, — с надеждой, что обещание исполнять волю князя станет залогом его возвращения: «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак, по плодам их узна́ете их. Не всякий, говорящий Мне: „Господи! Господи!“, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф 7: 19–21).

***

Используя «память контекста» цитат и «глухие» отсылки к библейским текстам, из которых состоит вводная часть произведения Даниила Заточника, заменяя при этом — как делает сам автор — слова «Бог» и «Господь» словами «князь» или «господин», можно получить примерно такой «внутренний монолог» автора:

(1) Хвала тебе, князь! Помоги мне выйти из