О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - Франсуа Брюн

чувствует потребность стряхнуть с себя пережитую агонию, глотнуть свежего воздуха, надышаться вволю. Движимый все тем же сном об агонии, он выходит на свежий воздух, бродит в поле, вдалеке от укрытия. Внезапно он говорит себе: „Но это безумие, все, что я делаю! Ведь именно тут я в большей опасности… меня может задеть любая шрапнель или шальная пуля“.

Однако внутренний голос говорит с ним тихонько и повелевает уйти как можно дальше от траншеи; и он продолжает идти, как сомнамбула. Внезапная вспышка огня и шум взрыва кидают его наземь. Прогрохотало совсем рядом; вражеская артиллерия обрушилась всей своей силой на тот участок, с которого он только что ушел.

Когда снова стало тихо, он бегом бежит к траншее, но ее больше нет. Вместо полкового укрытия там теперь огромная воронка с месивом из человеческих останков. Все его товарищи были убиты.

После этого дня он поверил в божественность своего призвания»[178].

Однако ж, его окружение отнюдь не было уверено в том, что призвание это «божественно». Французский посол в Германии Андре Франсуа-Понсе заявил, что Гитлер был «ненормальным, это был мрачный, полу-сумасшедший тип, персонаж Достоевского, одержимый». Герман Раушнинг идет еще дальше: «Каждому было понятно, что он отдается силам зла, над которыми сам не властен. Хотя сам он и считал себя хозяином своей судьбы, сатанинские силы уже одержали над ним власть, и он уже не мог избавиться от них». «Гитлеровский геноцид, — пишет Раймон Абельо, — был, на самом деле, операцией черной магии, в которой безумная лициферическая гордыня нацистов и их потребность в сатанинской одержимости усиливали друг на друга и дали двойной эффект».

После нескольких чудесных спасений от смерти во время Первой мировой войны, Гитлер продолжал оставаться счастливчиком и избежал нескольких покушений на его жизнь и после:

В 1929 одтн разочаровавшийся эсэсовец подложил бомбу под подиум во Дворце спорта, в котором Гитлер, тогда еще просто политический деятель, должен был выступать: «В тот момент, когда он уже собирался запустить самодельное взрывное устройство, он вдруг почувствовал неодолимую тягу отойти по нужде… он побежал в туалет и заперся в кабинке». Что с ним произошло? Когда он вернулся, было уже слишком поздно.

В 1936 Отто Штрассер попытался убить Гитлера во время Олимпийских игр в Берлине. Не вышло. Еще одна попытка на съезде Партии в Нюрнберге. Опять неудача. В 1937 Отто предпринимает еще одну попытку по случаю визита Дуче. Опять ничего не выходит. В 1938 в Дрездене он пытается привести в действие взрывное устройство. И опять поражение!

8 ноября 1939 года Георг Эльзер, рабочий-коммунист, поместил бомбу внутрь колоны в зале, где Гитлер должен был произнести речь. Бомба была запущена так, чтобы взорваться в 23.20. Но в 23.07 Гитлер резко прервал свое выступление и ринулся к выходу, не пожав никому рук и приказал своему шоферу мчаться в Мюнхен. Бомба взорвалась уже без него, 7 человек было убито и 63 ранено. Когда ему сообщили о катастрофе, которой ему удалось избежать, он воскликнул: «Теперь я абсолютно уверен! Тот факт, что я покинул „Бюргербройкеллер“ раньше, чем обычно, лишний раз убеждает меня в том, что у Провидения на меня свои планы».

13 марта 1943 года, операция «Вспышка»; группа людей подготовила новое покушение, в самолет пронесли бомбу под видом двух бутылок коньяка, но каким-то непостижимым образом, при том, что механизм бомбы продолжал работать, взрыва не произошло.

21 марта 1943 года, операция «Камикадзе»: на этот раз, чтобы наверняка избежать неудачи, офицеры-сопротивленцы решают стать настоящими камикадзе. Одни из них спрятал в карманы своей одежды две бомбы. Полковник Рудольф-Кристоф фон Герсдорф готов был добровольно пожертвовать жизнью. Гитлер должен был пройти на выставку армейских трофеев, захваченных у советских войск. Бомба должна была взорваться где-то через две минуты после запуска механизма. Но выставка, к несчастью, проходила в помещении с множеством окон, продуваемом и холодном, так что вместо двух потребовалось больше двадцати минут. Герсдорф уже запустил механизм, после чего заметил, что фюрер устал и провел на выставке только 8 минут. В итоге, Гитлер быстро пересек продуваемый всеми ветрами двор и быстро ушел. Герсдорф едва успел добежать до туалета, выключить взрывное устройство и выбросить все улики.

Ноябрь 1943, операция «Манекен»: Гитлер должен был апробировать новые зимние шинели для армии. Эту шинель должны были повесить на деревянный манекен. Заговорщики решили, что один из них займет место этого манекена с бомбами в карманах. Сценарий был продуман до мелочей. Все было готово, но раздался телефонный звонок, что визит Гитлера откладывается. После нескольких таких отсрочек, его вообще отменили. Каждый раз внутреннее предчувствие или голос предупреждали его об опасности.

20 июля 1944 года, операция «Валькирия»: это самое известное покушение из всех. В то время группа высокопоставленных офицеров решила убрать Гитлера, чтобы суметь договориться о капитуляции на приемлемых условиях. В ставке Гитлера в Растенбурге было назначено очередное совещание с генералами. Штауффенберг положил бомбу в портфель и поставил его под стол, в ногах у Гитлера. Затем он вышел под предлогом, что ему нужно срочно позвонить. В его отсутствие полковник Брандт передвинул портфель, мешавший ему, и поставил его к массивной ножке стола, по форме напоминавшей перевернутую трапецию. В 12.42 бомба взорвалась, 4 человека было убито, 7 ранено. Гитлер остался практически невредим, его спасла эта ножка стола. Ему оторвало штанину от брюк, которую он послал Еве Браун со словами: «Провидение меня хранит, и нам не нужно бояться врагов»[179].

Конец февраля 1945 года, операция «Фильтры»: Альберт Шпеер, министр вооружений, попытался запустить отравляющий газ прямо в бункер Гитлера через вентиляционное отверстие, которое он приметил в парке канцелярии. Он добыл газ, но, когда решил привести план в действие, заметил, что вентиляционное отверстие заменили трубой четырехметровой высоты. 24 февраля Гитлер еще раз сделал по радио свое столь удивительное заявление: «Голоса меня предупредили. Победа близка, она настанет в этом году. Мои враги исчезнут».

Детально исследуя причины поражения каждого из покушений, приходишь к выводу, что, очевидно, хранила Гитлера какая-то сила из мира иного. К сожалению, я не могу здесь излагать все эти подробности. Могу лишь порекомендовать вам книгу Жана Приёра. В итоге, очевидно, что источником этих сил был не Бог, а Сатана. С начала войны Гитлер заявлял своим генералам: «Гуманные чувства — изобретение XIX века. Нейтралитет не входит в нашу задачу! Если я, Гитлер, погибну в переделке, то Германия должна погибнуть вместе со мной». Эти слова случайно не напоминают вам Карла Маркса?