Традиции & Авангард. №2 (9) 2021 - Литературно-художественный журнал

Тут кусты раздвинулись, и из них вышел Крысолов. Он крепко держал за руку Анни.

Крысолов. А спорим, будет?

Подростки ахнули. Жак громко зашептал остальным, показывая на Крысолова пухлым пальцем.

Жак. Это точно он! Я видел его сегодня на балконе…

Крысолов. Больше двух – говорим вслух! Анни мне сказала, что самые интересные люди города собираются здесь. Вот я и решил поближе познакомиться с вами, узнать, такие ли вы необычные, как о вас рассказывают.

Андреас (с вызовом). Вас обманули. Мы – обычные.

Крысолов. Вряд ли обычных людей будут приговаривать к смертной казни, а потом миловать…

Ганс вскинул голову и уставился на Крысолова.

Крысолов. А знаешь, почему тебя помиловали?

Ганс. Почему?

Крысолов. Я присяду?

Все кивнули, и Крысолов сел рядом с ребятами на траву. Анни последовала примеру Крысолова.

Крысолов. Потому что они боятся волнений.

Ганс. Волнений из-за меня? Простого студента? Но как это возможно?

Крысолов. Очень просто. Ты – красивый, талантливый парень. Хорошо поешь, пользуешься успехом среди молодежи. И главное, ты не врешь. В твоей биографии нет ничего такого, за что тебя можно было бы прижать и очернить в глазах людей. Они испугались народного недовольства. Испугались, что молодежь возненавидит их еще больше…

Ганс. Возненавидит? Из-за меня одного? То есть вы хотите сказать, что власти меня боятся?

Крысолов. Нет. Тебя они не боятся. Никого из вас по отдельности они не боятся. Но они ужасно боятся людей. Простых людей, которые могут вдруг восстать.

Андреас. Они никогда не восстанут. Мой отец, например, говорит, что вся власть от Бога, а раз нам так тяжело живется, значит, Господь нам послал такое испытание за наши грехи.

Крысолов. Но если они не восстанут, значит, восстать должны вы.

Элизабет. Попробуй тут восстань, когда за любой твой самый невинный поступок тебя хватают и тащат на виселицу.

Крысолов. Если честно, ребята, я удивляюсь вам. Вы – такие славные, удивительные, умные люди – до сих пор так и не научились скрываться.

Ганс. Но что нам это даст?

Крысолов. Вас начнут бояться. Больше всего люди страшатся неизвестности.

Ганс. И что вы предлагаете нам делать?

Крысолов. Ты, я смотрю, куда-то собрался, Ганс? Наверное, собираешься уйти сегодня ночью из города с заезжими циркачами?

Ганс. Откуда вы знаете?

Крысолов. Дорожный мешок, мячики для жонглирования у тебя в руках. Какой еще выход видит для себя молодой человек, которого никто не понимает?

Ганс. Это правда. Сегодня ночью я собрался уйти из города.

Крысолов. Если ты останешься, я расскажу, что тебе нужно делать.

Ганс. Откуда вы знаете, что мне нужно делать?

Крысолов. Я не знаю. Я просто предположил, что тебе будет лучше остаться в городе, потому что этому городу ты нужен.

Ганс. Я?

Крысолов. Ну конечно. Этому городу нужны такие ребята, как вы, а не те бараны, которые свято верят Бургомистру и выбирают его уже двадцать лет подряд.

Элизабет. Вот тогда скажите мне: я работаю горничной у барона Неймана. Он платит мне сущие копейки и все время вычитает из моего заработка за якобы мои провинности. Каждый день я терплю унижения от баронессы и ее дочерей. Но другой работы у меня нет. И моя семья твердит мне, что я должна молиться на такую легкую, как им кажется, работу. А что делать мне?

Андреас. Она говорит правду. Барон Нейман жаден и жесток. И еще он бьет своих слуг.

Ганс. А еще он ворует из городской казны. Поставляет городу для сиротских домов протухшее зерно. А город платит ему за него втридорога. Один мой приятель из сиротского дома рассказывал, что это зерно есть невозможно…

Анни. Бедные дети! Можно им как-то помочь? Я завтра же пойду туда и распоряжусь выдать им хорошего зерна…

Ганс. А вот и не распорядишься.

Анни. Почему это?

Ганс. Потому что поставлять такое зерно в сиротские дома приказал твой отец.

Анни. Может быть, он просто не знает о том, что оно протухшее?

Ганс. Ты сама-то в это веришь?

Анни. Верю. Самый главный лжец и подлец в этой истории, выходит, барон Нейман, а не мой отец. Вот бы наказать его как-нибудь.

Крысолов. Это несложно.

Элизабет. Несложно что? Наказать барона Неймана? Расскажите-ка как?

Крысолов. Только все, что я скажу сейчас, должно остаться между нами. Об этом не должна узнать ни одна посторонняя душа.

Жак. Разумеется.

Крысолов. Это навсегда останется нашей тайной.

Ганс. Да, да! Говори!

Крысолов. Сначала поклянитесь мне…

Ганс. Клянемся…

Крысолов. Нет. В тех местах, откуда я родом, клянутся не так. Возьмитесь за руки.

И Крысолов взял за руки Анни и Ганса. Его примеру последовали другие дети. Но только не Элизабет. Она враждебно посмотрела на Анни и выдала.

Элизабет. Я не возьму за руку дочь Бургомистра.

Анни смутилась и отдернула протянутую Элизабет руку.

Крысолов. Тебе не повезло родиться в бедной семье, ей не повезло родиться в богатой. В сущности, вам обеим не повезло с родителями, вы обе чувствуете себя одинокими, так что между вами нет никакой разницы.

Элизабет недоверчиво посмотрела на Крысолова.

Элизабет. Хорошо, если так нужно для дела…

И она взяла за руку Анни. Когда все сцепили руки, Крысолов начал говорить.

Крысолов. Именем свободы и собственной честью клянусь, что никому не расскажу о нашем сегодняшнем разговоре. Повторите.

Подростки послушно повторили слова Крысолова. А Крысолов достал из-за пазухи флейту и заиграл на ней грустную и вместе с тем манящую мелодию.

13

В то утро было ветрено. Ранние лучи солнца золотили камни мостовой, но в воздухе еще стоял туман. На перекладине у дверей ратуши висел человек. Полы его пальто трепал ветер. Повешенный медленно раскачивался из стороны в сторону. На груди у него висела большая деревянная табличка, на которой было написано: «Так будет с каждым, кто украдет».

Конец первого действия

Действие второе

1

На берегу реки сидело несколько десятков детей. Подростки приходили поодиночке и парами. Они молча рассаживались вокруг костра. В воздухе царила напряженная тишина. Анни и Ганс были уже здесь. Ганс по привычке жонглировал своими самодельными мячиками, а Анни неотрывно смотрела на него.

Анни. Интересно, кто будет сегодня…

Ганс. Он сам решит. Он знает про каждого из них…

Анни. Удивительно, что он все знает про наш город. Тебе не кажется это странным?

Ганс. Ну он же