Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов

12 августа 1993 г. был принят Чрезвычайный декрет, который обязывал проводить финансовые операции только под настоящими именами.

Практически сразу же после принятия Закона об этике более полутора тысяч чиновников, включая мэра Сеула и министров строительства, юстиции и здравоохранения, были либо уволены, либо вынуждены уйти в отставку. А в течение 1995–1996 гг., по данным прокуратуры РК, в коррупции было изобличено почти пять тысяч человек и более двух тысяч из них подвергнуты судебному преследованию. Президент часто выступал с речами, указывая, где еще надо искать коррупционеров – и они находились.

Заключение под стражу и осуждение Но Тхэ У и Чон Ду Хвана тоже планировалось в рамках борьбы с коррупцией. Удар по бывшим президентам, по мнению многих, был вызван тем, что в июне 1995 г. правящая партия потерпела поражение на местных выборах, и ее положение стало неустойчивым. Власть сочла, что сторонники Чона и Но могли использовать свои секретные фонды для раскола правящего блока и финансирования новой политической партии, и попыталась нанести упреждающий удар. Общественное мнение было развернуто так, что между созданием секретных фондов, деньги из которых шли на политические цели, и сбором средств с целью личного обогащения был поставлен знак равенства.

Однако возможностей для формирования чисто «экономического» дела оказалось недостаточно, к тому же процесс как бы «разворошил муравейник», и стало выясняться, что Ким Дэ Чжун и Ким Ён Сам также получали деньги от Но Тхэ У и, безусловно, пользовались секретными фондами[46]. Именно поэтому процесс быстро перевели из экономической плоскости в политическую, и из дела о секретных фондах процесс окончательно превратился в политическое судилище над бывшими военными правителями страны.

Однако именно с этого времени отношение к кампании по борьбе с коррупцией становилось все более и более циничным и ее окончательно стали воспринимать как предлог для расправы с неугодными чиновниками – особенно на фоне того, что все репрессии касались получателей взяток, а не бизнесменов-взяткодателей, арест которых нанес бы ущерб экономике страны.

В связи с этим рассмотрим вопрос о коррумпированности самого Ким Ён Сама и его окружения. Выступая против данной практики, Ким Ён Сам стремился подрезать существовавшую систему связей между бизнесом и политикой, в то время как он сам на том этапе подобных связей не имел. Ким Ён Сам понимал, что, когда слабый политик берет деньги у олигархов, он становится от них зависим. Поэтому старался создавать новые олигархические структуры, которые своим восхождением были бы обязаны ему, начав постепенно вводить во власть финансово-промышленные группы, которые стали источником его собственных секретных фондов.

Поэтому, ближе к концу президентского срока Ким Ён Сама, демонстративное обнародование доходов больше не практиковалось – зато журналисты насчитали 17 крупных коррупционных скандалов, из которых четыре были непосредственно связаны с руководством страны. Наиболее сильно страна была потрясена делом сына президента. Хотя Ким Хён Чхоль оказался за решеткой всего на полгода, пикантность ситуации заключалась в том, что именно он указывал взяткодателям, кому и сколько надо давать, завышая при этом сумму взятки для того, чтобы часть ее прикарманить.

Кадровые изменения и борьба с коррупцией в правление Ким Дэ Чжуна

Как сказал Ким Дэ Чжун, «там, где есть коррупция и несправедливость, никогда не будет ни демократии, ни экономического прогресса», и именно при нем борьба с коррупцией окончательно стала главным способом кадровой чистки.

Представляется, что у такой широкомасштабной кампании было несколько причин. Во-первых, Ким Дэ Чжун в своих выступлениях неоднократно проводил мысль, что причина финансового кризиса – в сращивании верхушки бизнеса с лидерами политических партий, которые своими действиями, направленными на обеспечение узких интересов той или иной промышленной группы, подрывали благосостояние страны. Во-вторых, борьба с коррупцией входила в список требований МВФ. В-третьих, Ким Дэ Чжун был вынужден начать рекрутский набор чиновников, освобождая места во власти для представителей своего региона (Хонама), а с учетом того, что до этого момента хонамцев во власти практически не было, расчистка должна была быть большой.

Методология борьбы с коррупцией, была, однако, проработана лучше. Администрация Ким Дэ Чжуна достаточно грамотно делила причины ее существования на три группы: структурно-системную (не соответствующие современности стандарты, отсутствие прозрачности в деятельности ведомств, слабый контроль и низкая зарплата служащих); социально-культурную (регионализм, семейственность, авторитаризм и «национальная традиция вручения денежных подарков») и личностную (индивидуализм и слабое развитие профессиональной этики).

В отличие от времен Ким Ён Сама, партия власти не указывала направления поиска врагов, а задействовала легальные каналы и полагалась на данные предварительных расследований, проводимых спецслужбами или Палатой аудита и инспекций, но основными мишенями кампании были чеболи, связанные с правящей партией и способные претендовать на звание «главных виновников финансового кризиса».

Однако говорить о том, что антикоррупционная кампания имела только тактические цели, не совсем верно. Государство пыталось пересмотреть ряд законов, в том числе – о конфиденциальности финансовых счетов, однако из-за противодействия контролировавшей парламент оппозиции пакет законов был принят только частично и не возымел должного эффекта.

Пытались власти заниматься и внедрением новой деловой этики. Еще в 1999 г. правительство пробовало ввести набор правил для чиновников, но эти правила не имели официального статуса и потому игнорировались. Затем инициативу проявила уже оппозиция. Независимый Комитет по борьбе с коррупцией предложил ввести жесткий кодекс поведения служащих, имеющий статус закона. Согласно их проекту, чиновник мог быть наказан, если он или члены его семьи получали деньги или ценные подарки от лиц, связанных с ними деловыми отношениями. Запрещалось манипулировать акциями или недвижимостью, используя служебную информацию, вступать в политическую партию или финансово поддерживать того или иного политического деятеля, а равно – снабжать его служебной информацией.

На первый взгляд проект выглядел набором разумных рекомендаций по «отделению бюрократии от политики», но на деле такой кодекс подрывал всю традиционную систему деловых связей. Более того, принятие такого закона позволило бы карать почти любого чиновника, получившего подарок вне зависимости от его стоимости и намерений дарителя, ибо оговорка относительно деловых отношений весьма условна – сегодня их нет, а завтра они есть или могут возникнуть.

Более успешной была программа по внедрению интернета, частью которой была цифровизация бюрократии, в первую очередь на уровне общения рядовых граждан и государства. Как пошутил тогда один из респондентов автора Ким Сон Док, в дисковод компьютера купюру не засунуть.

В 1999–2000 гг. интенсивность борьбы с коррупцией несколько стихла. Это было связано и с тем, что вчерашние борцы с коррупцией почувствовали вкус власти и начали пользоваться ее