Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак

дружный и Лидию Петровну уважали. Все про всех знает, даже про то, кто где сейчас учится или, как с нашими «девочками», наоборот, не учится. А действительно, как же так получилось, что ни Ред, ни Блу нигде не учились? В чем причина?

— Если спросить об этом Ред, она выкрутится, скажет, что ищет себя. Ну а на вопрос, откуда у нее деньги, скажет то же, что и всем: мать присылает.

Вера Авдеева, услышав, кто ей звонит и по какому поводу, сразу же согласилась встретиться, сказала, что ради этого отпросится с занятий. Встречу назначили в пиццерии на Краснобогатырской, неподалеку от медицинского университета.

Вера была полноватой краснощекой девушкой в светлом пуховике, из-под которого выглядывала длинная вельветовая, в красный цветочек, темная юбка. Черный берет, светлые, выбивающиеся из-под него пряди волос. Глаза голубые, нос курносый, помада на губах алая. Они подошли к пиццерии почти одновременно.

— Вы следователи? — тихо спросила она.

— Да. А вы Вера Авдеева?

Они вошли, заняли столик подальше ото всех, заказали кофе. Все сняли куртки, Вера сбросила с себя пуховик и оказалась в черном свитере. От нее пахло цветочными духами.

Женя с Павлом не успели еще задать ей ни одного вопроса, как по напудренным щекам Веры покатились слезы. Она зашмыгала носом, достала платок, высморкалась. Однако это была уверенная в себе, энергичная девушка.

Женя, окинув взглядом фигуру Веры, оценила ее сильное, спортивное, мускулистое тело и решила, что она наверняка учится на стоматолога-хирурга — ведь, чтобы удалить зуб, нужно обладать физической силой, это всем известно.

— Если вы нашли меня, значит, вам пока что неизвестно имя убийцы, — всхлипнула она, промокая платком потекшую тушь. — Задавайте вопросы, помогу, чем смогу. Но сразу скажу, что понятия не имела, куда и зачем она отправилась. Последний раз мы с ней виделись вот здесь же, в этом кафе. Она приехала, чтобы посоветоваться со мной. Она сказала, что один человек попал в беду, что находится в депрессии и попросил меня, то есть ее, Карину, приехать к нему на дом и поработать с ним. Я человек, может, и меркантильный, но что поделать? Сразу же спросила, заплатят ли ей за этот вызов и сколько по времени она должна находиться там. И не опасно ли это, разумеется. Она сказала, что точно не опасно. Что это знакомый ее знакомых. Как-то так. Словом, напустила туману. И бесполезно было спрашивать имя заказчика (или клиента, не знаю, как это у них называется), ни за что бы не согласилась его назвать. Сказала, что заплатят, и неплохо. В чем я сразу же усомнилась, просто надо знать Карину. Что касается времени, то не знает точно, сколько понадобится для лечения, но максимум неделя. В этом я тоже засомневалась — где это видано, чтобы депрессию вылечивали за неделю? Хотя я же не психолог… Да и вообще, когда запущенный случай, здесь требуется уже помощь не психолога, а психиатра.

Вера с ходу выдала все, что знала, и теперь смотрела на Женю с Павлом в ожидании новых вопросов.

Женя взглянула на Павла, как бы спрашивая его, следует ли рассказать, кто и куда вызвал Карину. Тот понял. Да и как было не понять, когда они только что услышали от классной руководительницы о том, какие чувства испытывала еще в школе Вера к Ред.

— Вы будете, наверное, удивлены, когда узнаете, что помощь понадобилась Ред.

У Веры от услышанного даже рот открылся.

— А… — тихонько, плаксиво протянула она, словно услышала то, чего больше всего боялась услышать. — Не может быть…

— Так вам что-то известно? — спросила Женя.

— Ред и Блу — это один школьный кошмар. Это пример того, какими не должны быть дети. Они — самые настоящие зверята! Конечно, такими их сделали их родители, об этом все знают. Но все равно…

И тут она прикрыла рот рукой, закрыла глаза — точно что-то вспомнила.

— Я поняла… Это Ред потребовалась помощь. Это она страдает по Блу. Ну, конечно, как же я сразу не догадалась?! Все же знают, что Таня пропала. Значит, Ред было так плохо, что она обратилась к той, которую ненавидела. Вот это да!

— Почему ненавидела?

— Да нет… не то что ненавидела, но просто… Даже не знаю, как сказать. Просто они были как два полюса на глобусе, понимаете? Карина — это южный, теплый, а эти две странные девочки — холодный, северный. К Карине всегда можно было обратиться за помощью или советом. Она была… Господи, не могу привыкнуть, что говорю о ней в прошедшем времени. Так вот, она была легкая в общении, и все в классе ее уважали. Но мы понимали, что такой она получилась, стала потому, что она из хорошей семьи, где ее все любят. Я помню, например, просто случайно увидела, когда заглянула в класс, где Лидия Петровна разговаривала с ее матерью и куда вызвали Карину, как мать обнимала ее, с какой любовью смотрела. Там такая некрасивая история случилась…

И Вера рассказала случай с разбитым носом Карины.

— Я сразу почему-то подумала на Ред. Кажется даже, я сказала об этом нашей классной. Не могла представить себе никого, кроме этой злой Ред… Потом, правда, призналась, что ничего не знаю и не видела, что просто предположила.

— Но все-таки, почему вы подумали на нее? Быть может, у них был конфликт?

— Я не видела ссоры. И никто ничего не слышал и не видел, мы же потом собирались с классом, разговаривали. Такое впечатление, будто бы Карину кто-то подкараулил буквально за углом, в коридоре, когда там никого не было, и, схватив за плечи, с размаху ударил ее лицом в стену… Сначала я думала, что ее избили за школой, но она туда бы просто не пошла, что ей там делать? Там возле помойки обычно пацаны курили, да и девчонки тоже… Но кто-то прямо сильно ее, получается, ненавидел.

— Скажите, Вера, как сложилась жизнь этих Ред и Блу после школы? — спросила Женя. — Они куда-нибудь поступили, учились? Или пошли работать?

— Да нигде они не учатся и не работают! — воскликнула возмущенно, раскрасневшись, Вера. — Бездельницы, тунеядки!

— Но на что-то они живут… — произнесла Женя осторожно, надеясь, что хотя бы Вера приоткроет тайну происхождения денег.

— Живут… — Ноздри Веры начали раздуваться, она часто задышала. — Да воровки они, вот что я вам скажу.

— С чего это вы взяли?

— Думаю, Ред соседку грабанула. Дело в том, что в том доме, где она живет, проживала одна очень богатая женщина, которая давала деньги под проценты всем и