Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

(Группа «Г» – подразделение, в котором работал Дейч. По штатам ИНО ГУГБ, утверждённым в июле 1934 года, нелегальная разведка являлась 1-м отделением; группа «Г», очевидно, работала по Великобритании – название от английского Great Britain.)

Что, прозвучал сигнал тревоги? Неужели «Стефан» – следующий «кандидат на вылет» с Острова?

Так как мы пишем не приключенческий роман, а строго документальное повествование, то ограничиваемся лишь тем, что видим в документах – никакого описания того, как Дейч обнаружил за собой слежку, как аккуратно ускорил шаг, чтобы попытаться оторваться и затеряться в толпе, как «наружник» отводил взгляд, чтобы не встретиться глазами с «объектом»… Ничего этого мы не знаем, было оно или не было, а потому и обходимся без лишних слов.

Ограничиваемся следующей архивной справкой, датированной 17 марта: «17.III “Арнольд” сообщил “Марру” в Копенгаген по телефону, что наблюдение за ним прекращено и такое велось один день. Сотрудник Группы “Г” Кузьмина».

Естественно, докладывая о произошедшем в Центр, сотрудники лондонской резидентуры и сами спешно принимали соответствующие необходимые меры, не дожидаясь «руководящих указаний» из Москвы. Об этом «Швед» сообщал в Центр в письме от 19 марта:

Получаю подтверждение письма.

Лишён возможности на него подробно ответить ввиду моего внезапного отъезда на Остров по случаю известного Вам из моей телеграммы факта начатия наружного наблюдения за «Арнольдом».

Последний сообщил мне об этом коротким письмом. По всем данным – дело серьёзное. Попытки мои и «Марра» путём общего анализа установить причину этого наружного наблюдения и место, откуда потянулся хвост, ни к чему не привели. Трудно предпочесть одну возможность другой. Если вообще это установить удастся, то это можно будет сделать только на месте. Может быть, «Арнольд» обладает наводящими данными.

Намечаю для полного выяснения обстоятельств следующие мероприятия:

1) уничтожение хранящихся материалов и записей.

2) полный перерыв работы с людьми пока на срок 1 месяц…

3) ввиду: а) частных встреч «Арнольда» с «Жанной», как раз в дни начатия наблюдения она проходила регистрацию, б) наличия у неё книжки наподобие «Марровской» (страны «Арнольда»), о коей Вы в последнем письме пишете плохие новости и с [Так в тексте. – А. Б.]) а, главное, в связи с тем, что если придётся ожидать перехода противника от наружного наблюдения к активным действиям, мой ребёнок [Несовершеннолетняя дочь Орлова. – А.Б.] может оказаться недостаточно зрелым давателем показания – то вывести, возможно, ребёнка с Острова.

Выезд «Арнольда», если дело носит острый характер – по этому поводу следует заметить положительный момент. «Арнольд» имеет настоящую книжку. Если все документальные следы уничтожены, то нет, по-моему, необходимости немедленно сматываться, так как доказательств для решительных действий против него нет. Было бы полезно хотя бы выдержать неделю-две, чтобы выяснить, откуда хвост потянулся.

На эту тему писать дальше означало бы удариться в общие рассуждения. Обо всём буду сообщать. Главное, каждые 5 дней буду подавать «Эрвину» сигналы о нашем существовании.

Очевидно, что «Жанна» – это супруга «Шведа», Мария Владиславовна, также имевшая австрийский паспорт (здесь и далее – «книжку») той злополучной серии. Кто такой «Эрвин» – мы не знаем.

Беспокоились в Лондоне – волновались и в Москве. Приводим фрагмент из письма, датированного 27 марта.

Несмотря на Ваше последнее сообщение, всё же сам факт хотя бы и однодневной слежки за А. нас беспокоит. Ваше решение о переселении А. на некоторое время за город – приветствуем, но Вам надлежит, сопоставив все факты, проанализировать причины слежки и учесть это в дальнейшей работе.

Не работа ли это «Вермута»? Держите нас в курсе этого вопроса до окончательного выяснения вопроса о причинах слежки за А.

Красноречивый оперативный псевдоним (а это именно так!) говорит сам за себя. А вот информация о нём из меморандума Дейча: «“Вермут” – был служащим английского посольства в Москве, где был завербован. Я встретился с ним в Остенде по явке. Пьяница, провокатор – как потом доказано было документами. Связь с ним была порвана». Что ж делать, разведка, как мы уже говорили, далеко не всегда пользуется услугами кристально чистых людей, хотя порой это и несёт в себе потенциальную опасность.

Однако обстановка постепенно разряжалась, о чём свидетельствует очередное письмо «Шведа» в Центр, датированное 27 марта:

«Стефан» заметил, что один день за ним велось наблюдение, однако всю последующую неделю он себя проверял и ничего не мог больше заметить. Причину наблюдения мы не могли до сих пор установить. Две вещи нас успокаивают: а) те немногие свидания, которые «Стефан» имел, он провёл с бóльшим контролем за собой, постоянно менял такси и самоконтроль; б) никто из людей, с которыми он был связан, не находятся у нас под подозрением. Предположение, что он встретил “Инспектора” или «Вермута» (пьяница) невероятно и имеет только теоретическую возможность. Возможно: а) касалось общего контроля, ведущегося за иностранцами; б) что я виновен в этом, т. к. я три раза звонил ему из гор. «Эрвина» [Очевидно – Копенгаген. – А. Б.], не зная о провале, происшедшем в городе его, и о котором я лишь потом узнал из газет. Телефонные разговоры, которые я вёл, ничего подозрительного в себе не таят, однако можно допустить, что все телефонные разговоры, ведшиеся в это время (с города «Эрвина») подслушивались.

Во всяком случае, мы решили, что «Стефан» все связи на 1 месяц [пропущено слово – очевидно, «заморозит». – А. Б.]. За это время он будет прилежно посещать университет, вести образ «добропорядочного гражданина» и будет меня видеть очень редко и только лишь тогда, когда будет точно установлено, что никакого наблюдения за ним нет. Помимо нашего оптимистического взгляда на наших с/с [секретных сотрудников. – А. Б.], мы каждого из них в отдельности возьмём под лупу. Экономию, которую мы до сих пор вели в оперативных расходах (такси при встречах с людьми), мы больше вести не будем, т. к. мы полагаем, что лучше в два раза больше заплатить за такси, чем в данном случае прекратить работу на целый месяц.

Мы просим Вас пока не принимать никаких решений в отношении «Стефана», так как мы думаем – я и «Стефан», что в данном случае, если ближайший месяц ничего определённого не покажет, то «Стефан» может дальше продолжать работу. Итак, я прошу Вас вопрос оставить открытым до тех пор, пока я в городе «Эрвина», как мне это обещано, не встречусь с кем-нибудь из главных шефов (с «Алексеем» или «Артёмом»).

Вы должны быть в своём решении относительно «Стефана» чрезвычайно осторожны: 1) он имеет настоящую книжку и его происхождение ничего общего с нашей страной не имеет, 2) он здесь прекрасно легализован, 3) он движется за границей лучше, чем я