Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

Известно, что такая мерзость, как педерастия, была распространена в высших кругах британского общества – причины этого «Стефан» и объясняет.

Ну а разведка – как таковая, вне зависимости от государственной принадлежности, – является той структурой, которая может поставить себе на службу, то есть использовать в собственных интересах, любые человеческие пороки.

«“Советская разведка достигла значительных успехов в среде иностранных дипломатов, имеющих склонность к гомосексуальным извращениям”, – писал Орлов-Фельдбин, отмечая, что большой процент гомосексуалистов в западных дипломатических службах позволял советской разведке “широко пользоваться этими неустойчивыми индивидуумами”»[199].

Неужели только лишь советская разведка отличалась подобным «коварством»? Разумеется, нет!

(Теперь – маленький фрагмент из «личного архива» автора. Отец мне как-то рассказывал, что некогда один высокопоставленный английский чиновник в доверительном разговоре с ним заявил с ностальгической гордостью: «А вот в Итоне, помнится, я “имел”…» – И он назвал фамилию весьма известного и авторитетного британского премьер-министра. Сразу уточняю, что многоуважаемый сэр Уинстон Черчилль учился не в Итоне, а в не менее престижном Хэрроу.)

Ладно, тут всё понятно – и тему эту мы закрываем.

Повторим в очередной раз: работа на перспективу, которую предприняли Арнольд Дейч и его коллеги, дала в будущем воистину поразительные результаты. Это подтверждают даже наши идеологические противники. Дэвид Мёрфи[200], некогда руководивший Советским отделом ЦРУ, писал так: «Лондонская резидентура в предвоенный период была в готовности собирать урожай, полученный благодаря “Кембриджской пятёрке”, чья вербовка и совершенствование в 1930-е годы была шедевром разведывательных операций. Их интеллект и оперативный потенциал постов, которые занимали эти агенты, был сногсшибательным»[201].

Но всё это стало понятно впоследствии, а тогда кто же мог стопроцентно ручаться, получится или нет?

И тут возникает вот ещё какой вопрос. Понятно, чем Ким Филби, Гай Бёрджес и иже с ними привлекли внимание Арнольда Дейча. А вот чем лично он привлёк к себе этих людей? Понятно, что если разведчик не вызывает к себе интереса, симпатии, доверия и много чего ещё, то вряд ли он достигнет положительных результатов. Сотрудничать согласятся далеко не с каждым, несмотря даже на всю свою идейную убеждённость – в этой работе немало значат и личностные качества вербовщика, резидента или куратора.

Вот каким видели «Стефана» его добровольные помощники (как вспоминает Ким Филби):

Это был трезвомыслящий и широко образованный марксист-ленинец. Он свободно рассуждал на философские, политические и экономические темы и всегда был способен помочь разобраться в наиболее трудных концепциях нашего учения. Арнольд был отлично информирован в вопросах современной политики. Он читал множество газет и журналов на английском, французском и немецком языках. Мы вели долгие дискуссии по актуальным проблемам Европы, Америки и Дальнего Востока.

При этом он отличался редкой человечностью. Никогда не забывал, что у любого человека, как бы ни был он предан делу, может возникнуть потребность обсудить личные трудности, личные проблемы. Он неизменно был внимательным слушателем и, если в этом возникала необходимость, давал советы. Обсудив профессиональные вопросы, мы зачастую начинали болтать о всяких пустяках. Ему было присуще чувство юмора. И часто мы хохотали до упаду.

Вскоре после нашего знакомства он превратился для меня в нечто среднее между приёмным отцом и старшим братом. Отцом – когда дело касалось напутствия, совета и авторитета; старшим братом – когда мы вместе веселились. Идеальные отношения![202]

Понятно, что такой человек мог притягивать к себе окружающих, вызывал у них доверие и уважение, ну и сам мог выбирать себе для общения лучших, наиболее перспективных, тех, на кого действительно можно делать ставку.

Но Центру, кроме заманчивых перспектив, нужны были конкретные результаты – здесь и сейчас, буквально сегодня. Мир жил ожиданием войны, поэтому перед Лондонской резидентурой в общем и Дейчем в частности была поставлена задача проникновения в те самые государственные структуры, для которых они готовили своих перспективных сотрудников. «В июле 1934 года перед нелегальной разведывательной группой в Лондоне Центром была поставлена долговременная задача проникновения в британскую разведку – Интеллидженс сервис – и получение информации о её намерениях и конкретных действиях в отношении Советского Союза»[203].

Можно добавить, что советское руководство также очень интересовалось тем, как будут, в частности, складываться англо-германские отношения. Ничего, что двадцать лет тому назад, в 1914-м, две эти державы начали войну – всем ведь известно, что «у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, а есть только постоянные интересы». И как-то так оно получалось, что эти интересы постоянно (опять это магическое слово!) пересекались то с интересами Российской империи, то с интересами Советского Союза. В подробности вдаваться не будем…

Так что, не дожидаясь, пока перспективные агенты «подрастут», следовало искать людей, которые уже «доросли» до MИ-6 и смогут познакомить своих «советских товарищей» с её тайнами. В документальных материалах «Стефана» можно найти следующую запись:

Лиза [Элизабет] Хилл белоруска, она давно уже живёт в Англии и является учительницей русского языка в Школе Славянских языков в Лондоне.

В 1934 г. мы получили из Центра сообщение, что эта школа подготовляет английских офицеров Секретной Службы по русскому языку, и что Лиза Хилл даёт там частные уроки.

Мы послали «Медхен» к ней для того, чтобы он с ней познакомился и, в итоге, взял бы у неё уроки.

«Медхен» взял письмо от своего профессора из Кембриджа Травельяна[204] к сэру Бернарду Пэрсу[205] – директору школы, а он, в свою очередь, дал «Мэдхен» письмо к Лизе Хилл.

«Мэдхен» подружился с Лизой Хилл и берёт у неё уроки. Однажды она рассказала ему, что раньше она работала для Сикрет Сервис и что она попала в какое-то недоразумение и не знает, где она в дальнейшем будет работать.

Она знакома была с белогвардейским генералом Миллер[206].

Тут не мешает сделать несколько уточнений. Прежде всего, почему Дейч решил, что Елизавета – белоруска? Родилась она в Санкт-Петербурге, в 1900 году, в семье английского бизнесмена Фредерика Уильяма Хилла и его супруги Луизы Софии, урождённой Мюллер (а может и Миллер, потому как в разных источниках говорится не только о знакомстве, но и о родстве с известным генералом). Ещё известно о её родстве с другим генералом, правда, на тот период ещё будущим – Джорджем Хиллом[207], небезызвестным британским разведчиком и специалистом по России.

В 1917 году семья Хилл успешно бежала от большевиков, однако вывезти свои капиталы из Советской России старик Фредерик не сумел, так что вскоре Лизе пришлось зарабатывать на жизнь своим трудом – преподавать иностранные языки. Ничего, дело наладилось, она окончила колледж