Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

из статьи Владимира Наумова в упомянутом неоднократно сборнике: «в период сближения они уединялись и говорили часами», «то были беседы единомышленников, прекрасно понимающих друг друга». И далее: «Безоговорочную поддержку Шепилова получил Никита Сергеевич и в таком важнейшем деле, как открытие тюрем, возвращение из лагерей и ссылок невинно осужденных – с главной целью освободить всех, кто еще не был уничтожен».

Но давайте переведем роман двух политиков в другую плоскость – просто отношения двух людей. И получим множество ответов на вопрос, что же между ними, скорее всего, произошло. Причем похоже, что все ответы будут правильными одновременно.

Для начала – если уж речь о сталинских расстрелах и тюрьмах – давайте не будем забывать, кто и с кем говорит на этих дачных прогулках.

Хрущев, как и все прочие высшие руководители, уцелевшие после сталинской эпохи, тоже был жертвой сталинизма. И Шепилов, кстати, уже в эпоху гласности тщательно собирает досье на эту тему – хотя бы про страшную историю с сыном Хрущева, Леонидом. Вот одна из карточек Шепилова с выпиской: упомянуть историю Леонида Хрущева, которого в плену вынудили выступать на стороне немцев, его выкрали, суд в партизанскому тылу приговорил его к смерти. Потом говорили, что летчик Леонид Хрущев погиб в бою смертью храбрых. Сталин – если все это правда – знал об этой истории и держал Хрущева на крючке.

Но не будем забывать, что сам Никита Хрущев, как уже сказано, был вдобавок всем известен как человек, составлявший расстрельные списки. А Шепилов был всем известен как человек, таких списков не составлявший (и не подписывавший). И сам чудом уцелевший, чего не скажешь о ближайших членах его семьи.

Ничего себе дружба – палача и жертвы. Кому в этой паре морально тяжелей? Вот только представьте себе, что чувствовал Хрущев, даже если Шепилов проявлял великодушие и «отпускал ему грехи». Я бы сказал, особенно в том случае, если он это делал…

Но трудно предположить, что два человека общаются чуть не каждые выходные почти три года только на одну тему: Сталин, репрессии. Случались наверняка и другие разговоры. И вот вам еще одна тема, которой лучше было бы им не касаться никогда.

Для начала вопрос: кто-нибудь когда-нибудь после войны видел Никиту Хрущева в военной форме? То, что генерал-майор Шепилов в мундире иногда показывался, известно. И смотрелся в нем так же великолепно, как и в чем угодно вообще. Боевых наград у него было 22, включая полководческие ордена – два Красного Знамени, Кутузова 1-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени, Суворова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды. Но ведь и Хрущев вообще-то завершил войну генерал-лейтенантом, награжден орденами опять же Кутузова 1-й степени, Суворова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени. А как тогда насчет ношения формы? Не любил.

И как, вдобавок, относились к Хрущеву военные, тот же Жуков? А, да ведь мы об этом уже говорили. Что ж, пора сказать больше.

Не так уж много было в СССР после 1945-го года «генералов поражения». И самое страшное из таких поражений – по тяжести последствий – выпало на долю Хрущева (хотя не в одиночку).

Харьковский котел.

Был ли сам Хрущев виноват в этой катастрофе? Вопрос спорный, как в любом военном сюжете.

Для начала – ее масштабы.

Телеграмма от 29 мая 1942 года от Сталина Тимошенко и Хрущеву: «В течение каких-то трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий… Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с вами поступили очень круто».

Эксперты подсчитали, что 18–20 дивизий – это более 207 тысяч человек, убитыми или пленными. За 17 дней. А чуть ранее те же двое (Тимошенко и Хрущев) потеряли почти 381 тысячу человек. Итого за пять месяцев уничтожено, по тогдашним понятиям, 5–7 армий.

Сколько потеряли немцы в «Сталинградском котле»? До 110 тысяч, во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Впятеро меньше.

Сталинград тут упоминается не случайно. Дело в том, что именно «Харьковский котел» привел к тому, что в мае 1942 года был прорван Южный фронт, да, собственно, в нем образовалась громадная дыра. И началось отступление к Сталинграду, на подступах к которому был подписан приказ № 227, называемый «Ни шагу назад!». Донбасс был взят, немцы получили шанс выйти на Кавказ, отрезать Москву от грозненской и волжской нефти… Под Сталинградом воевали, кстати, и Хрущев, и Шепилов. Но ведь Сталинграда могло бы и вообще не быть.

Теперь – кто все-таки виноват.

Всем людям в те послевоенные годы интересны были странные истории, происходившие вокруг вопроса о том, кто привел к харьковской трагедии. Например, то, как Хрущев пытался – в выступлении на 20-м съезде – возложить вину за это на Сталина. Хотя по документам получается, что просили командующие в острые дни у Сталина не прекращения операции (как говорил на съезде Хрущев), а дополнительных войск и ресурсов для наступления, на что Сталин письменно отвечал: «Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране».

Или – насчет расстрела, уже при Хрущеве в 1954 году, одного из сталинских палачей, Виктора Абакумова, который в годы войны был начальником Особых отделов. Хотя арестован тот был еще при Сталине и сидел. Суть дела в том, что Абакумов якобы получил из-под Харькова телеграмму своего особиста, где тот требовал: скажите Сталину – не допустить наступления! Абакумов зачем-то сообщил об этом Хрущеву, а тот уговорил его не давать хода этой бумаги к Сталину. Наступление все же началось, с известным результатом. Абакумов слишком много знал?

Много таких дел осталось от той эпохи, и трудно отличить легенду от правды. Вот, например, из воспоминаний Хрущева: под Харьковом Хрущев и другие видели, что противник скапливается на флангах, дело пахнет окружением. Хрущев позвонил Сталину, подошел Маленков, Сталин якобы через Маленкова передал, что Хрущев все придумал, никто из командования его не поддерживает. Приказал наступать. Это и привело к окружению. Затем, пишет Хрущев, Сталин вернул его в Москву в 1949 году, чтобы уравновесить тандем Берии-Маленкова, Маленков встретил его холодно…

Но вот – очередная карточка из архива Шепилова:

«Сам Хрущев, когда его группа под Харьковом попала в окружение, бросил