Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

Европе. Ветераны, с их очевидным и удушающим моральным превосходством над следующими поколениями, диктуют стиль и определяют ценностную шкалу жизни. Общество впадает сначала в полный застой – а потом начинают, сначала тихо, бунтовать дети, хорошо понимающие, что в тени великих отцов им никогда всерьез не вырасти. Но тут приходит Кеннеди, вроде бы начинается новая эра, эра молодых… Кеннеди убивают – и поколение детей полностью и наглухо рвет все связи с отцами-ветеранами и их ценностями, стилем жизни. Приходит век рваных джинсов вместо вечерних костюмов прежнего поколения (пятидесятые – ностальгический повтор стиля тридцатых) и длинных волос и бород вместо заглаженных проборов.

Как видим, в СССР компоненты того же взрывчатого коктейля были перемешаны несколько по-другому. И «советского Кеннеди» не получилось. А бунт против поколения отцов-ветеранов, с их недостижимой идеальностью, хотя в СССР и был, но тихий, пассивный и безнадежный, он давился всей мощью системы, для которой ветераны были основой стиля жизни и даже – да, да, – основой легитимности режима.

Но в нашей истории, в середине 60-х, с нашим героем – которому не дали стать символом новой эры – все получилось очень просто и конкретно. Были ветераны его 4-й гвардейской армии, Шепилов оставался самым уважаемым человеком среди них. Между прочим, он в какой-то момент был еще избран главой армейского совета ветеранов. И эти ветераны говорили ему: а что вы так скромничаете? Вы генерал-майор, фактически глава армии, которая взяла Будапешт и Вену. Сейчас даже рядовые получают льготы и права. Тут вам не хрущевский режим. Пишите и требуйте.

Обычно, когда ему говорили о чем-то, на что он имеет право, но не получает, Шепилов отвечал, что просить ничего не будет. Но если настаивали… И готовили почву, и делали звонки…

«17 мая 1970 года.

Министру обороны СССР маршалу Советского Союза товарищу А.А.Гречко.

Постановлением Совета Министров СССР от 15 июля 1955 г. я был прикомандирован к ЦК КПСС, с оставлением в кадрах Советской Армии, а в 1957 г. приказом министра обороны № 01618 от 6 июля был переведен в запас. Срок службы в Советской Армии мне исчислен в 21 год 8 месяцев 24 дня. До перевода из кадров Советской Армии в запас мой оклад составлял 8000 руб. (в старых деньгах)…

Я был бы глубоко благодарен Партии, Правительству и Вам, глубокоуважаемый Андрей Антонович, если бы было сочтено возможным установить мне положенную законом воинскую пенсию и необходимое медицинское обслуживание. Моя жена (62 лет) уже не работает и пенсии не получает.

О Вашем решении прошу не отказать поставить меня в известность.

Гвардии генерал-майор запаса Д.Шепилов».

Эпоха была интересна не только тем, что буквально держалась на ветеранах, но и своим великим бюрократическим искусством давать отписки на любые просьбы, если нет сопутствующего звонка «сверху». 29 мая 1970 года Минобороны ответило классикой: маршалом Гречко письмо рассмотрено. «По его поручению сообщается следующее: в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 24 сентября 1953 года № 2508 и от 27 июля 1959 г. генералы и офицеры, имеющие выслугу лет менее 25 лет, уволенные с военной службы в связи с откомандированием в гражданские министерства и ведомства, правом на пенсию за выслугу лет не пользуются».

Как будто заявитель об этом не знал. Но – маршал явно не прочитал письмо внимательно. А если уж Шепилов (поддержанный ветеранами своей армии) берется за дело, то берется. Он мягко этак подсказывает в ответном письме:

«Я до издания приказа 1957 г. и после него неоднократно находился на больничном лечении, что подтверждается прилагаемыми копиями медицинских документов. На основании вышеизложенного прошу Вас изменить формулировку приказа от 6 июля 1957 г. (применение п. “з”) и установить положенную воинскую пенсию».

И подколота бумага: положена пенсия в 40 % от оклада.

Давайте переведем это на человеческий язык. Человек заболел и получил инвалидность, находясь на военной службе. В этом случае ему обязаны были эту пенсию дать без разговоров. А хрущевские кадровики тогда, в июле 1957-го (когда Шепилов был болен и деморализован) попросту нарушили закон, подвесив боевого генерала в межправовом пространстве и оставив без денег. Впрочем, повторим – хорошо что не убили так, как пытались, медленно и с унижениями… Но приказ 1957 года Шепилов потом всегда включал в тот самый список хрущевских репрессий.

Что и было подтверждено очень быстро.

«Постановление Центральной военно-врачебной комиссии Министерства обороны СССР, 21 января 1972 года…»

Оказалось, говорится в постановлении, что 6 июля 1957 года генерал Шепилов был уволен в запас незаконно – без прохождения медицинского освидетельствования. Результат: признать негодным к военной службе. И признать тот очевидный факт, что заболевание получено в период прохождения службы.

Конечно, это было незаконно – о том и речь в письме Шепилова.

И вот приказ № 056 от 7 января 1972 года – во изменение приказа МО от 6 июля 1957 года считать Шепилова уволенным из армии по болезни.

Далее, 25 января 1972 года: «В соответствии с приказом Министра обороны СССР от 7 января 1972 года № 056 Вам назначена пенсия за выслугу в Вооруженных силах в размере 300 рублей в месяц».

И тогда же, в феврале 1973, прикрепили его с Марьяной к центральной поликлинике № 8 МО.

Стоит ли говорить, что решал тут отнюдь не маршал Гречко. Закон законом, но ведь речь о Шепилове, к которому «наверху» непонятно как относятся. Решал все равно Брежнев, о чем Шепилову неоднократно рассказывали разные люди, – так же как раньше любой вопрос «по Шепилову» в итоге упирался в Хрушева.

Итак, получилось. Ведь получилось же. Впервые за пятнадцать лет Шепилов добился того, что ему полагалось по закону, что он заслужил. В данном случае заслужил на фронте.

Триста рублей в ту эпоху были отличными деньгами. Шепилов перестал быть бедным человеком, с его окладом архивиста. Многим такое не доставалось – в виде даже зарплаты, а не пенсии – всю жизнь.

Но игра только начинается.

«4 сентября 1972 года.

Глубокоуважаемый Алексей Николаевич!»

Да-да, тот самый. Косыгин, глава правительства и человек, вполне Шепилову симпатизировавший. Вообще, вот эти копии писем в шепиловском архиве – в них разве что нет посланий Андропову. Все прочие лидеры налицо. Другое дело, что в послехрущевскую эпоху тут ни малейшей политической тематики. А вот что-то скорее такое:

«Я 12 лет работаю в Главном Архивном управлении при Совете министров СССР. И 12 лет живу в проходной, затемненной комнате (15 кв. метров); вторая, не проходная комната (12 кв. метров) еще более темная, сырая и холодная.

1 февраля, в бытность мою в больнице, моя жена М.М.Унксова обратилась