Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

Но в любом случае – вы только вообразите дружбу генерала, за спиной которого – Харьковский котел и всякий шепот за спиной по этому поводу, с генералом, который прошел путь от московского ополчения и далее от Сталинграда до Вены, фактически без поражений. И если Шепилов старался не ранить чувства своего друга, то это ведь было даже еще хуже.

И опять не все. Еще – просто внешность, одного и другого. Даже без генеральских мундиров. И отношение к ним женщин. И предположим, что, допустим, Нина Хрущева как-нибудь сказала мужу: а этот вот красавец Шепилов…

Далее: история с превращением Хрущева из человека, поначалу полностью сдавшего внешнюю политику Шепилову, в личность, как-то сильно увлекшуюся такой политикой – мы о ней говорили и еще поговорим. А сейчас – о легенде, которая «в лицах» вошла в том числе и в неоднократно упомянутый четырехсерийный телефильм. О том, как в какой-то поездке в конце 1956-го (в Варшаву в декабре?) Хрущев ворвался к сопровождавшему его Шепилову с журналом в руке. На обложке был Шепилов и большие буквы: министр-джентльмен. В фильм вошел и яростный крик Хрущева: а я тогда кто? И где вообще тут я?

После чего он, как рассказывали мне друзья семьи, ударил Шепилова сложенным журналом по лицу.

Мне дед об этом не говорил никогда. Только кому-то из очень близких друзей.

Нужно было знать его приступы неконтролируемой ярости. А контролируемые были еще хуже… Но вы поймите также и образ мысли Хрущева: он – первое лицо в государстве. А на обложке – Шепилов, с его успехами в дипломатии и интересом, который тот вызывал за границей.

Хорошо, отобрать у бывшего соратника гламур международного протокола, салюты и гимны, переговоры на высшем уровне – это еще можно. Но есть вещи, которые не отобрать и не изменить никак. Они – самое страшное.

Об этом упоминает то самое интервью, которое я брал в «Архангельском». Насчет короткой перепалки на заседании Президиума перед пленумом. «Вот тут Хрущев бросил мне реплику: сколько лет вы учились? Я отвечаю: я очень дорого народу стоил. Я закончил десятилетку, четыре курса университета, аграрный институт (Красной профессуры). Он в ответ: а я у попа, за мешок картошки…»

И ведь это действительно жутко: ты можешь стать главой партии и государства (олигархом, кем угодно, с поправкой на эпоху). Но сравниться с профессором и академиком, причем не «почетным», а настоящим, – вот это уже никогда, ни за какую власть, ни за какие деньги.

А профессор… да еще красавец, да еще победоносный генерал, да еще «министр-джентльмен»… идет рядом с тобой, ты задаешь ему вопросы, а он отвечает этим низким, хорошо поставленным голосом, с отлично выдержанными паузами (Шепилов так всегда и со всеми говорил). И не просто отвечает, а – согласно записке – «убеждает». Лекцию читает. А у тебя – та самая мысль: «а кто тогда – я?».

Ну, и не будем приписывать Шепилову предельную тактичность в той ситуации, хотя бы потому, что тут никакой такт бы не помог.

Вот как он описывает это в записках к очередной лекции в 90-е годы:

«Первое время я действительно хорошо относился к Хрущеву, думал – вот пришел простой человек, рабочий, с открытой душой. Будет при нем коллектив, будут обсуждения. Мы подолгу беседовали. Но очень скоро положение стало меняться».

Да-да, простой рабочий человек…

В этих дачных прогулках, кроме всего прочего, получилась классическая (из анекдотов брежневской эпохи), ой как хорошо мне знакомая пара – интеллигент и рабочий.

Сколько раз я оказывался в жизни в такой паре и, в том числе помня опыт деда, заранее отшатывался от тех, которые поначалу искренне тянулись ко мне. Не хотел ждать, когда это «поначалу» кончится. Наверное, обидел хороших людей, был неправ. А может, и прав.

В общем, вот такая была дружба. Хрущев этого не выдержал. И никто не выдержал бы, кроме святого.

Вообще-то эти два человека как будто специально были сделаны для того, чтобы безысходно не давать жить друг другу самим фактом своего существования.

Ответил я на вопрос о том, почему Шепилову в «антипартийной» истории досталось больше всех?

А вот и нет. Есть третий ответ и третья версия. Состоящая в том, что это не совсем Хрущев и не только Хрущев, и даже не совсем «кто», а скорее «что». Но ее мы прибережем под конец книги.

А пока мы – в рамках очевидной версии: как же он его ненавидел. Вот стенограмма пленума, идет разгром «антипартийной группировки». Но громят каждого по-своему, Шепилова – особым образом. Заседание 26 июня утром. Маршал Жуков предлагает Фурцевой «не популяризировать» Шепилова и не отвечать на его вопросы. Голос из зала: «не связывайтесь с барахлом». И Хрущев бросает про Шепилова реплику: «вы смотрите, все время сидит, улыбается». Мелочь, но интересная.

Иногда на этом пленуме у Хрущева получалось очень смешно. Скажем, «нам только что стало известно», что Шепилов, «используя свое положение», издает в Академии наук свою книжку – «Советский Союз – оплот мира и безопасности народов». Это сборник его выступлений в качестве министра иностранных дел, куда вошли и послания, подписанные Булганиным (глава государства) Эйзенхауэру и прочим. «Это же позор, товарищи!»

А почему позор? И сейчас министры иностранных дел такие книги издают, и телеграммы лидеров туда для полной картины включают. И называют свои труды так же неэффектно.

Так вот, прямо на пленуме Хрущев распорядился порезать тираж этой книги: потому что – и он сказал об этом – в двух местах текста Шепилов снял его фамилию. Ну, нельзя же так откровенно показывать свои комплексы…

Но тут, на пленуме, всплывает еще одна история. Про «черную книжечку». Мы ее уже коснулись там, где речь шла о том, что, собственно, сказал тогда Шепилов.

Как мы уже знаем, в программной речи на пленуме Хрущев о действиях Шепилова, то есть его политике, старательно не говорит. Но возвращается к этой фамилии постоянно, и тут ненависть зашкаливает. О чем речь, что за «черная книжонка», куда тот якобы заносил то, что члены Президиума говорили друг о друге?

Да не все члены. А только Хрущев. Как сформулировал Наумов, Шепилов на Президиуме «посмел рассказать» и о некоторых высказываниях Хрущева в отношении других членов Президиума.

Вот: «Но какую гнусную роль здесь сыграл “академик” Шепилов! На Президиуме (…) Шепилов начал говорить всякие гнусности и неприличные вещи. Как может себе позволить