Я была в твоей шкуре. Долгая дорога в сторону жизни - Татьяна Маркова

что они были счастливы вместе с нами, случайно разделив нашу маленькую тайну. Представляю, что они там себе напридумывали, особенно после того, как мы поели, обменялись ключами от машин и уехали – каждый в свою сторону. Мне было больно и сладко одновременно.

По дороге в госпиталь родились стихи для подруги из Рима.

Ольга Каверзнева

Предчувствие

вторую ночь в районе трёх

я вижу сон

и в нём пейзаж морской.

он соткан для двоих.

цветёт гибискус,

бушует жаром лето.

но тьма спустилась с гор,

и море спит,

оно воздушно дышит.

лежим на тёплом камне,

в пенном вздохе.

и разговор в полутонах —

игра иль ребус?

ирония и ощущение счастья.

Или, пожалуй, так:

за ужином в прибрежном ресторане

двусмысленно, пикантно

плетёшь ты паутину обольщения.

Неправда, всё не так.

вино, гроздь винограда

и опять соблазн любви с тобой.

вот прямо здесь, на берегу.

нельзя.

я берегу свой сон,

боюсь пошевелиться,

чтоб не спугнуть,

ещё побыть с тобой.

я знаю лишь одно,

что мне приятна эта ночь.

себе позволив отрешение,

я не топчу следов твоих.

я только сплю, моя награда —

когда-нибудь очнуться

вдруг в объятиях твоих.

а надо?

Татьяна Маркова

Нелепая любовь

– Весь день сижу и жду звонка!

– А ты не жди, Таня. Я бабник и от жены не уйду.

Целебное снадобье чаще всего горькое. Спасительной оказалась для меня в те дни наркотической влюбленности его горькая правда. Я хотела бросить всё на свете и идти санитаркой к нему в отделение. И пошла бы, если бы не эти вовремя сказанные слова. Он не смог убить мою любовь, но надежду убил. Человеку без надежды не за что ухватиться – вот я и повисла в воздухе на долгие годы.

С Иваном Степановичем познакомил экстрасенс, который махал руками над моим младшим сыном в начале болезни. Приступы становились всё чаще, малыш уже не мог ходить и почти ничего не видел. Экстрасенс растерялся. Решил призвать на помощь традиционную медицину. Отправились в больницу, в отделение невропатологии. Познакомились с заведующим, разговорились. Иван Степанович был родом с Урала. Приехал в Москву с другом. Друг поступал в медицинский институт, а он мечтал о профессии радиоинженера. Документы в медицинский принимали раньше, чем в технический. Иван Степанович решил сдавать экзамены за компанию с другом – и поступил.

Стал врачом-невропатологом. Мечтал научиться лечить эпилепсию, которой был болен старший брат. Специализацией выбрал детей от нуля до трёх лет. Великолепный диагност, сам расшифровывал результаты исследований и виртуозно управлялся с аппаратурой. Страшный диагноз, поставленный Иваном Степановичем с помощью ординарного ультразвука, подтвердили именитые врачи Кремлёвской больницы, обладатели дефицитного в восьмидесятые годы томографа, на котором мой сын был девятым пациентом и первым ребёнком.

В период нашего знакомства писал диссертацию. «Диагнозы я лучше ставить не стану, – шутливо говорил Иван Степанович. – Но ребёнка своего мать охотнее доверит врачу с приставкой „кандидат медицинских наук“». Ещё его любимой присказкой была: «Мамку в себя не влюбишь – ребёнку лекарство вовремя не даст».

Сблизило нас общее несчастье. Его трёхлетняя дочь страдала гидроцефалией. Это лечится, если диагноз поставлен до года. Уверенный, что у его девочки невропатологии быть не может, он пропустил болезнь, которую с лёгкостью обнаружил бы у любого пациента. Дети с гидроцефалией живут недолго. Иван Степанович и его жена, тоже врач, это прекрасно понимали. Делали всё возможное и невозможное, чтобы продлить жизнь дочери.

Иван Степанович был в курсе моих мытарств, но увиделись мы только через год после их окончания. Наташа, будущая Олина свекровь, беспокоилась по поводу состояния нервной системы дочери Жени. Я договорилась с доктором, что привезу его на Войковскую, а после визита отвезу домой – в Строгино.

По дороге в Строгино всё и произошло. Абсолютно неожиданно. На перекрёстке под красным сигналом светофора. Прямо в машине. У меня даже голова закружилась от его долгого поцелуя!

Я влюбилась. Иван Степанович начал изредка позванивать. Свиданий ждала как приговорённая к расстрелу. Очень стеснялась и упорно продолжала «выкать». При каждом его прикосновении голова кружилась до обморока. «Химия», – понимающе улыбался. Однажды предложил: «Хочешь, дам тебе кое-что расслабиться?» Испуганно отказалась. «Совершенно не склонный к алкоголю и наркотикам тип человека», – заметил с досадой.

Встречаться перестали, но отношения продолжали оставаться дружескими. Когда родился внук, пригласила Ивана Степановича домой.

– С физиологией всё в порядке, а вот нервная система немного недоразвита. Ему бы ещё месячишко в животике у мамы посидеть.

Посмотрел в мою сторону – у меня тут же закружилась голова. Он это почувствовал и чуть заметно улыбнулся.

Татьяна Маркова

Воспоминание

Я снова проезжала тем путём,

Где ты когда-то поцелуем сладким

Мне объяснил, зачем живут на свете.

И это лучшее моё воспоминанье.

О, если б только я вернуть могла

И этот день, и это наважденье!

Смогла б я, верно, робость побороть,

Чтоб лучшим стать твоим воспоминаньем…

Ольга Каверзнева

Все совершается на небесах

Что-то было в его лице такое, что ей сразу захотелось с ним заговорить. После двенадцатичасового перелёта из Лос-Анджелеса слезились глаза, реальность сначала покачивалась, а потом раздвинулась, впуская её и этого непонятно почему с ходу понравившегося ей таксиста в новое измерение.

Сразу же стало его жалко неуместной материнской жалостью, которая заставила принять не слишком удобную, но дававшую возможность его получше рассмотреть позу. Это был невысокий, ладно скроенный довольно молодой мужчина славянского типа. Серо-зелёные глаза не были прищурены, но создавалось впечатление, что они смотрят куда-то внутрь. А там внутри… лучше туда чужим не заглядывать.

Справа на лице шрам. Драка? Война? На драку не похоже – спокойный, сдержанный, вежливый. Скорее, война. Волосы короткие, похож на военного. Видимо, бывший офицер. Ему бы в кино сниматься – играть защитника Родины.

– Скажите, вы давно в такси работаете? Заработать удаётся? – услышала она свой голос, хриплый от плохого сна и отсутствия горячей пищи на завтрак из-за турбулентности.

– Да нет, третий месяц.

– Машина своя или в лизинге?

– Чужая! Взял – теперь маюсь. А на моей жена ездит.

Он усмехнулся, но мягко, по-доброму.