Я была в твоей шкуре. Долгая дорога в сторону жизни - Татьяна Маркова

я говорю клише, но я не знаю, как тут сказать по-другому. Мужчина прижимал правой рукой её голову к своей, словно маятник, ритмично и с силой. На нём лицо было – по нему текли слёзы. Они держали, прижав к себе, папку формата А4. Цвет не помню, но я тогда всё поняла по этой папке. Я никогда не узнаю, мальчик или девочка, сколько лет, месяцев или дней, но у них осталась только эта папка. И у них не будет весны. У них 0 градусов – пустота. А у меня – рана.

Наконец принесли вино. Жадно пью большими глотками, словно воду. Мне не стыдно. Стыдно в туалете модного автомобильного ресторана. На зеркале надпись приободряет весь женский пол: you are beautiful. Закрываю глаза и благодарю Его, что у нас не 0 градусов, что к нам идёт весна. И я её только что видела. Радость приятно впитывается в кровь. Или это вино? Мне стыдно, стыдно, стыдно, но я благодарю.

Deviation

Дневник Ольги

Сентябрь 2018 г., Люксембург

Сплошные раскопки в Лилипутии. Я так нежно, без колкостей, называю Люксембург, где живу уже шестой год. Объезд, объезд – белыми стежками по красному алюминию ограждения. Знаки, угрожающее слово deviation. Теряешься, куда тогда ехать? Ведь тебе туда, туда, через лесок и кукольный посёлок с вылизанными европейскими фасадами и палисадниками. Маршрут заучен до оскомины. А здесь перегорожено. На ощупь, по наитию двигаешься в те края, куда явно не надо. Такое же и с душой творится сейчас – манит совсем не туда. В тревоге. Коломытно. Дорога капризничает, колесит зигзагами сквозь деревья. Навигация взбесилась. Заикается и дёргается в агонии. Выключаю звук: «Прости, Ксюша. Или как там тебя. Разберёмся сами».

Через деревню – скорость 50 – в поле. Холёное, свободное, сбросившее с себя все эти колосья, васильки и жёлтый рапс. Отдыхает. Потом луга. Трава ещё сочная. Как обычно начало конца выдаёт только небо – намёками, невесомостью, отстранённостью. Но сегодня намёков нет. Всё в лоб. Тучи неприветливые и мрачные, из них течёт скучный дождь.

Справа метрах в пятидесяти от дороги зверь. Не собака. Палевая шерсть на туловище, острая чёрная морда, хвост больше тела. Шерсть густая, лоснится то ли от дождя, то ли от наетых за лето боков. Лиса. Стоит посреди луга в странной позе и дёргается. Господи, так блюёт, родимая. Даже неловко как-то, словно подсматриваю приватную, до одури чужую историю. «Отравили? Или беременная?» – мечется в мозгу скупая женская идея. Плохо ей так, что аж чувствую через броню машины и жалкий конфитюр дождя на стёклах. Жалко её. Или она чистится? Говорят, животные травы нажрутся и потом организм чистят.

Может, и мне? Очиститься от страхов и неопределённости, от запоздалых раскаяний и лености, от удушливой необходимости, от бытовой стёртости. Ну, право, не травой же?

Да и разве когда там, «под ложечкой», токсично и неумолимо свербит, этим поможешь? Просто сырое дыхание осени. Просто deviation. Раскопки.

Останавливаю машину у пекарни в незнакомой деревне, куда завёз навигатор.

В пекарне крохотное кафе – три стола, барная стойка, кофемашина. И никого. Мне сейчас туда надо, в тепло, тишину, к кофейно-сдобным запахам, чтобы успокоить свои неуютные мысли.

Прошло уже почти два года, как Нина заболела лейкемией. Диагноз ещё не снят, но лечение подходит к концу, каких-то 3–4 месяца, совсем немного по сравнению с предыдущим пережитым адом. А разваливаться начинаю уже сейчас. Больничные психологи, две молодые бельгийские рыжие девчонки-молодухи, похожие, как сёстры, предупреждали: дочь выздоровеет и через некоторое время забудет всё страшное, что с ней случилось, ей всего-то шестнадцать, организм молодой, сильный, а вы, вы будете помнить всегда и вздрагивать при любом её чихе или недомогании. Подумайте о себе, поберегите. Я улыбалась через силу: справимся, главное – чтобы выздоровела. Мои болезни… Да бог с ними.

Она выздоравливает. А я снова возвращаюсь к началу, давно перестав спрашивать себя, за что и почему.

Ольга Каверзнева

Дни

Молчаливые дни стояли в стойле,

ожиданием вестей съедаемые.

Прошли, слава богу,

тихо, не попрощавшись, уехали.

Говорливые убежали с рокотом,

по-французски грассируя,

прогремели посудой немытою.

Суетливые в агонии дёргались,

сигаретами попыхивали,

предвещая пришествие тягостных.

Тех сама в могилу отправила,

утопив в вине предварительно.

Сгинули мрачные, кляксой готики

чернильной пропись судьбы запачкали.

На смену шальные в кабриолете приехали,

укатились шариком в рулетке прошлого,

на зеро выпали.

Заманили в гости смешливые,

нагоготались, гашишным безвольем

приправленные,

очнулись опустошённые

и вскоре растаяли,

выпав слезами-рыданиями,

и успокоились, окаянные.

А ещё до изнеможения

засиживались рабочие.

Праздные иногда радовали.

Пробегали тоскливые,

а бывало, и очень умные.

Модные дефилировали.

Больничные температурой запугивали,

но всегда возвращались счастливые,

ветром морским продутые.

Какие дни ждать в будущем?

Не жду, но верю в любовные,

во спасенье посланные.

Пусть приходят,

пусть приходят разные,

например, танцевальные.

Главное, не страшные.

Да, и ещё не тусклые.

Если без этих двух,

по-хорошему,

мне они все нужные.

Ольга Каверзнева

Свидания

– Привет, дорогая! – прозвенела в трубку подруга из Рима. – Как ты? Как дочка? – уже тише и напряжённее вибрировал её голос.

Я поделилась последними новостями.

Коротко и сдержанно. Она тоже рассказала про свои перипетии с предстоящим разводом и проблемы со взрослой дочерью. Но голос, помолодевший лет на десять голос, выдавал её с потрохами.

– Ну давай уже, колись. Влюбилась?

Подруга оторопела и какое-то время молчала в трубку. А потом её прорвало. Про влюблённость, про мужчину, про их первые шаги в отношениях. Она собиралась на свидание.

– Напиши стихи про моё первое свидание, про то, когда ещё всё впереди, про предчувствия, – неожиданно предложила она. – Ты же теперь стихи пишешь.

– Ну ты даёшь. Это ж не куплеты песенные сочинять. Это совсем другое. Приходит ниоткуда и выворачивает наизнанку, а потом пропадает. А саму себя на место возвращать очень непросто. Так что нет, прости, я пас. Но как я рада за тебя! Ааааа, – завопила я в трубку, – я тоже хочу на свидание! – И мы посмеялись. Хорошо так, искренне.

На том и закончили разговор. Я скучала по мужу. Нахлынули воспоминания о моей влюблённости и первых свиданиях