История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

Несмотря на то что «обвинение» Фукидида отчасти оправдано, коренное население Эпира должно было говорить на одном из греческих диалектов. Вполне допустимо, что некоторые пришельцы, осевшие здесь, не только сохранили свой язык, но говорили и по-гречески. Так, Страбон, повествуя об этих племенах, указывает: «а другие являются двуязычными» (Strab., VII, 7, 8: ένιοι δέ και δ’ιγλωττοί είσι). Как считает Μ. Нильссон, между греческим языком, который употреблялся в надписях, и местным варварским должна была существовать значительная разница[408].

Определенный интерес для нас может представлять и указание Аристотеля, который рассматривал территорию Додоны и прилегающую к ней долину как некую колыбель греков (Arist. Meteor., 1, 352 а: Ελλάδα τήν άρχαίαν). Хотя цитируемое место «Метеорологии» вызывало сомнения в достоверности у ряда исследователей[409], мы не будем отвергать это свидетельство.

Имеющаяся в нашем распоряжении античная традиция не позволяет установить, сколько раз и когда Эпир подвергался нашествиям различных народов — дорийцев, иллирийцев и т. д. Именно они, смешавшись с коренным населением — пеласгами, и составили эпирскую народность, правда, влияние иллирийцев могло быть значительным лишь на севере.

Вместе с тем само по себе формирование некого племенного конгломерата, пусть даже на определенной территории и даже этнически близкого к грекам, не позволяет нам рассматривать Эпир частью «греческой территории», не приняв во внимание ряд существенных факторов, которые могли способствовать процессу эллинизации Эпира. Во-первых, это коринфская колонизация Эпира. Во-вторых, это историческая роль оракула Зевса в Додоне, позволявшая поддерживать непрерывные контакты со всей Грецией. И, наконец, в-третьих, это приписываемая молосскому царю Тарипу реформаторская деятельность, которая, по мнению древних авторов, придала Эпиру вид цивилизованного, близкого к греческим государства. Лишь приняв во внимание все вышеназванные факторы, мы в состоянии представить процесс эллинизации Эпира, его постепенное превращение в подлинно греческое государство, хотя и сохранившее ряд характерных особенностей.

Греческая колонизация Эпира

Додонский оракул

Территория Эпира стала зоной эллинской колонизации где-то с VII в. до н. э. Основной поток колонистов шел с Истма, в числе объектов колонизации оказались не только Акарнания, Иллирия и Эпир, но и все побережье Ионийского моря[410]. Большую ценность в этом отношении имеют сообщения Страбона о коринфской колонизации. Он пишет, что коринфяне, направленные Кипселом и Горгием, заняли побережье Акарнании и продвинулись до Амбракийского пролива, основав Амбракию и Анакторий (Strab., X, 2, 8). Амбракия была основана Горгием, сыном Кипсела. Приблизительной датой основания колонии Н. Хэммонд считал 625 г. до н. э.[411] Анакторий был основан несколько позже, чем Амбракия. Основателем Анактория был Эхиад, другой сын Кипсела.

В первой четверти VII в. до н. э. был основан Эпидамн. Первоначально колония была смешанной — греко-иллирийской. Ее основателем был Фалес, коринфянин, потомок Гераклидов.

Об основании Аполлонии известно более подробно. Территория будущего поселения была уже занята иллирийцами, когда группа коринфян из 200 человек была направлена сюда под руководством Гилакса, вследствие чего некоторое время будущая Аполлония носила название Гилакея (Steph. Byz., s. ν. ’Απολλωνία). Хотя Фукидид описывает Аполлонию как колонию Коринфа (Thue., I, 26, 2), некоторые керкиряне также принимали участие в ее основании. Свое окончательное название город получил от имени Аполлона — бога-покровителя его основателей (Plin. N. Η., III, 145; Strab., VII, 5, 8; Paus., V, 22, 3).

Археологические открытия в основном подтверждают время основания упомянутых выше колоний. Так, в Эпидамне был найден рельеф VII в. до н. э., вероятно, оставшийся еще от первого поколения колонистов[412]. Важное значение для подтверждения вывода о начале колонизации Эпира в VII в. до н. э. имеет найденный в Аполлонии надгробный камень, датируемый второй половиной VI в. до н. э., а также обнаруженная здесь импортируемая коринфская керамика черно-и краснофигурного стилей. Раскопки в Айактории дали керамический материал, датируемый концом VII в. до н. э., а надпись на золотом кубке из Гераклеи позволяет отнести его к VII–VI вв. до н. э.[413] Лишь для Амбракии характерно отсутствие археологических находок раннего времени.

Литературных свидетельств об элейской колонизации Эпира, к сожалению, не сохранилось. Н. Хэммонд, говоря об очень ограниченном числе элейских колоний, относил к их числу Бухету, Элатрию и Пандосию[414], однако, это только предположение.

Итак, отметим характерные черты греческой колонизации Эпира. Во-первых, она осуществлялась преимущественно из Коринфа, хотя позднее к этому процессу присоединились и керкиряне. Во-вторых, колонизационный процесс начался в VII в. до н. э., когда было основано подавляюще большинство колоний, что подтверждается литературными и археологическими источниками. В-третьих, отчетливо видно, что колонизация затронула преимущественно южную и среднюю части Эпира. Ни Н. Хэммонд, ни исследовавшие до него северный Эпир С. Кэссон, Л. Уголини и С. Дакарис ничего здесь не обнаружили. С. Кэссон по данному поводу отмечал: «На севере Эпира греческих поселений нет раньше IV в. до н. э., за некоторым исключением»[415]. По его мнению, Эпидамн был самой дальней точкой греческой колонизации в этом регионе, правда, рамки колонизационного процесса С. Кэссон определяет Vl-V вв. до н. э.[416]

Таким образом, стоит предположить, что греческие колонии, в большинстве своем находившиеся на южном побережье Эпира, оказали слабое влияние на отсталые племена северных и внутренних областей, из-за чего последние развивались в определенной изоляции. Поэтому колонизационный процесс не мог оказать решающее влияние на процесс эллинизации Эпира.

Единственной нитью, тесно связывающей Эпир с остальным эллинским миром, было святилище Зевса в Додоне. Авторитет и значение Додонского оракула, конечно, были несравнимы с Дельфийским, но среди прочих греческих оракулов он всегда удерживал «второе место»[417].

Додона находилась в центре всех основных путей в Эпире[418]. Город имел акрополь периметром 750 м и площадью 3, 5 га, защищенный многочисленными башнями. Недалеко от акрополя археологами был открыт театр с каменными сидениями и булевтерий, способный вместить несколько сотен человек[419].

Додонское святилище имело общегреческое значение уже во времена Гомера. Интересно отметить, что относительно этнической принадлежности обитавших в окрестностях Додоны племен в научном мире существует полное единодушие: все исследователи, в том числе и сторонники иллирийского происхождения эпиротов, считают их греками[420].

Кроме свидетельства Гомера (Нош. 11., 11, 749), мы располагаем рядом пассажей из других источников, говорящих о давних связях греков с Додоной. Известно, что афиняне во времена Кодра (XI в. до н. э.) уважили лакедемонских просителей в соответствии с предсказаниями Додонского оракула (Paus., VII, 25, 1–3). Алету, основателю дорийского Коринфа, была оказана помощь в захвате власти в соответствии с предсказаниями оракула из Додоны (FgrHist 70 F 19).

Геродот рассказывает, что царь