Первый Артефактор семьи Шторм 4 - Юрий Окунев

соврать: на днях в Холл Героев заявился Бог Смерти, поднял кучу трупов и устроил побоище с демонами. Вы бы лучше этими тёмными тварями занимались, а не пытались сводить личные счёты, — я не стал уточнять, кого именно я считал тёмными тварями. Все из них опасны.

— Увидел кого-то посильнее и сразу наделал в штаны, Шторм? — попытался проявить браваду Яровая, но звучала она уже не так уверенно. — Я же говорила: ты был слабаком и, судя по всему, выбрал тебя тоже слабак.

Отчасти она была права, но всё же я сильно отличался и от прошлого Сергея, и обычных зазнавшихся богов. Так что назвать меня слабаком было как минимум непредусмотрительно.

Но всё же больше меня беспокоил тот факт, что Церберы направили меня сюда ничего не объяснив. Чего они хотят? Чтобы мы друг друга поубивали? Или нашли общий язык? Или может нам нужно просто пройти мимо и выйти с той стороны зала?

Последний вариант показался мне самым логичным. Он и решает проблемы, и немного символичен: оставить за спиной прикованную к камню проблему. Хорошее решение головоломки, в отличие от попытки пробиваться с боем. Ибо мы не знаем, что за камень или алтарь под ней, какие у Светланы теперь силы и вообще, чего она хочет.

— Давай, вдоль стенки, — сказал я тихо Черкасову и указал направо.

Антон кивнул, и мы двинулись в обход Светланы. Женщине потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что происходит.

— Эй! Ты что задумал? — она бросилась нам наперерез и замерла напротив, расставив руки. — Ты решил меня просто проигнорировать? После всего, что с нами произошло?

— Именно, — спокойно ответил я и постарался отойти подальше к стене.

Как назло, длины её цепей хватало на то, чтобы передвигаться по всему залу. Она не могла только выйти из него, а в остальном — свобода передвижений.

Сделав несколько попыток обойти Яровую, но при этом стараясь не оказываться слишком близко к ней, я понял, что она меня не отпустит. Даже когда мы расходились с охранником, женщина преследовала только меня, а на мужчину бросала лишь предупреждающие взгляды.

Иногда она касалась рукояти кинжала, но не атаковала.

— Антон, иди вперёд сам. Посмотри, что там дальше. Может там будет подсказка, кто-то принимающий решения или хотя бы кнопка, которая выключит эту безумную.

— А если она нападёт? — предположил Черкасов.

— Отобьюсь или отойду в коридор.

— Может просто убить её? — сказал Черкасов, чем вызывал смех Светланы.

— Чтобы он и убил? Если этот бог сохранил хотя бы часть личности Сергея, то он и мухи не тронет. Он отказывался даже шлёпать меня, когда я очень просила! — она снова засмеялась, будто вернула контроль над ситуацией.

Черкасов лишь усмехнулся, не комментируя сказанное. Он то видел результаты моих боёв с демонами. Хотя и я не люблю убивать людей, забирая у них единственный шанс на жизнь. Но если она не оставит мне выбора…

— Ты заметил, что она не устаёт? За всё время этой дурацкой беготни она даже не вспотела, — отвлёк меня от мыслей Черкасов.

— Думаешь, она на стимуляторах?

— Не уверен. Скорее всего что-то с Даром — у неё даже синяков и ссадин от кандалов нет на руках.

Я помнил, что Светлана — лекарь. Но как я понял, после прихода к Церберам, Дар человека как-то меняется и становится более нейтральным. Получается, что здесь кто-то ещё? Или это артефакты?

Мы осмотрели зал, пытаясь понять, есть ли кто-то внутри или рядом. Но ни мой Взгляд артефактора, ни чутьё Черкасова не показывало наличие кого-то кроме Яровой. Женщина же словно ждала от меня какого-то действия, наблюдая, но не давая пройти мимо.

В итоге я не выдержал:

— Чего ты хочешь от меня?

— Наконец-то правильный вопрос, Шторм! — От пафосна в её голосе заныли зубы. Но по крайней мере есть шанс, что сейчас всё пояснит. — Я хочу, чтобы ты умер. Точнее, этого хотят Церберы. Ведь мы охраняем покой людей и защищаем от богов. От таких, как ты.

Она вытащила из-за пояса узкий кинжал, провела по нему пальцем, затем поманила меня к себе. В этот момент её кандалы блеснули в свете магических светильников и в моё сознание ворвались образы.

Это же артефакты! Мощные! Просто раньше они не давали себя разглядеть, а сейчас я увидел их суть, даже Взгляда сущего не потребовалось. И от увиденного мне стало не по себе.

Я разглядел тяжёлый, чуть зеленоватый металл, который одновременно смотрелся на женских запястьях неуместно и элегантно. Звенья цепи были то зеленоватыми, то серебряно-стальными, опускаясь в ниши рядом с постаментом.

Когда Яровая двигалась, цепи выходили из ниш, разматываясь по помещению, а затем, когда она возвращалась — опускались. Видимо там небольшой груз, который утягивает их обратно. Или кое-что ещё, если я правильно понял конструкцию артефакта.

Мерзкого и опасного артефакта.

Теперь слова Светланы о моей смерти звучали не только как мелкая эгоистичная угроза, но и как реальная проблема для меня.

Меня начала накрывать злость, но я старался удерживать себя в адекватном состоянии: иначе могу упасть без сил и тогда это Светлана не только ножиком меня пырнёт, но и изнасилует напоследок — кто знает, что в её извращённой голове?

Поэтому рядом с такими артефактами нужно вести себя очень осторожно. Тем более, что Яровая не понимает, что на ней такое. Иначе бы она вела себя иначе. Ну или хотя бы обратила внимание, что у неё нет синяков и она чувствует себя слишком хорошо.

— Как и говорили: я отвлекаю её, а ты проходи дальше. Ищи Церберов или даже богов, но с этим детским садом надо заканчивать, — прошептал я Черкасову и двинулся налево, отвлекая Светлану на себя.

Даже решил слегка пробежаться, будто готовый реально удрать в коридор. Но женщина ускорилась и моментально пресекла мою попытку. Что ж, если раньше я не обращал на это внимание, то теперь стало ясно: цепи может и ограничивают её подвижность, но при этом дают силу, неутомимость и скорость. Ей потребовалась секунда, чтобы преодолеть треть зала.

Зато Черкасов без труда оказался в коридоре вне досягаемости Яровой.

— Ты уверен? — спросил он напоследок.

— Да. Найди выход, а я разберусь здесь.

Я не стал ему говорить, что артефактные кандалы представляют большую угрозу. Не стал пояснять, что в случае чего я действительно не умру.