100 петербургских историй, извлеченных из архивов и пожелтевших газет - Анна Сергеевна Манойленко

София Чудинова возвратила его законному владельцу, выдав себя за солдатку, к которой на Невском проспекте будто бы прибился пес, и получила в награду 50 руб. серебром. При этом ее муж, по показаниям соседа-свидетеля, сетовал, что, мол, поторопились вернуть пса, следовало дождаться второго и последующих объявлений, тогда получили бы от барона больше денег.

Как выяснило следствие, от действий похитителей не раз страдали известные и влиятельные лица. В 1850 году украдена собака у супруги наследника цесаревича Александра Николаевича (будущего императора Александра II) Марии Александровны. Животное вскоре отыскали и дело прекратили. В следующем году дворовый человек Осип Скоробегов похитил собаку у графа Апраксина, а его подельники украли еще двух у главы Третьего отделения графа Орлова, также похищена, а затем возвращена за награду 40 руб. серебром собака датского посланника в Петербурге.

Материалы следственного дела составили два увесистых тома общим объемом 723 листа. В ноябре 1852 года оно было направлено генерал-губернатору Шульгину для передачи в суд. В итоге за всеми «прикосновенными» к делу лицами установили строгий полицейский надзор, сделавший невозможной дальнейшую преступную деятельность. Сеть похитителей собак была разгромлена.

А в 1865 году именно в Петербурге основано первое в России Общество покровительства животным. Оно боролось с жестоким обращением с ними, занималось созданием приютов и лечебниц для бездомных собак.

Опоздали на дуэль

В январе 1851 года императору Николаю I доложили о том, что двое поссорившихся студентов Петербургского университета вознамерились выйти на поединок. На первый взгляд, могло показаться, будто повод для высочайшего внимания невелик.

Но один из скандалистов – сын виднейшего сановника Империи, ветерана Отечественной войны 1812 года, генерала от инфантерии Дмитрия Гавриловича Бибикова, занимавшего пост генерал-губернатора Юго-Западного края.

Ссора молодых людей произошла в одном из самых известных заведений для богатой публики – ресторане «Дюссо» на Большой Морской улице. Именно сюда поздним вечером заглянули поужинать в компании своих друзей студенты юридического факультета 22-летний Дмитрий Бибиков-младший и его ровесник, отпрыск старинного дворянского рода Петр Вердеревский. За ужином у них начался спор о некоем Анненкове, «желавшем поступить в Санкт-Петербургский университет, но в оный не принятом».

Слово за слово, и разгоряченный не в меру выпитым вином Вердеревский разразился «обидными суждениями» в адрес Бибикова. Последний в ответ грохнул об пол стакан с вином, что было воспринято оппонентом как желание напасть на него. Вердеревский замахнулся на Бибикова, и тот немедленно вызвал его на дуэль.

Юноши условились стреляться через несколько часов на Воскресенском мосту через Неву. Однако поединок не состоялся. Как выяснилось позже, и тот и другой участник ссоры действительно приезжали в назначенное место, но оба перепутали время и, не застав друг друга, разъехались по домам…

К вечеру следующего дня Вердеревский пришел в себя и, «чувствуя вину свою», написал Бибикову письмо с извинениями. Ответа он не получил. На другой день дуэлянты встретились на квартире чиновника Голубцова и назначили дату нового поединка, выбрав его местом глухое место за Нарвской заставой. Однако дуэль не состоялась, поскольку попечитель Петербургского учебного округа Михаил Мусин-Пушкин, до которого дошли слухи о ней, велел арестовать обоих студентов.

На допросе у попечителя они полностью отрицали свою ссору и обещали «оставаться спокойными». После этого Бибикова отправили домой к матери, а Вердеревского как ранее замеченного в «неблагонадежном поведении» оставили под арестом в здании Петербургского университета. Однако вслед за этим попечитель получил сведения о том, что лишенный свободы Вердеревский «намеревается уйти ночью из-под ареста и сойтись с Бибиковым для дуэли». Мусин-Пушкин распорядился усилить надзор за бузотером…

Пострадали и студенты, присутствовавшие в ресторане при ссоре Бибикова с Вердеревским. За «неуведомление» о случившемся начальства их арестовали на срок от четырех до семи дней.

Информация ушла на самый верх. Об этой истории стало известно петербургскому обер-полицмейстеру Александру Галахову, который представил соответствующий доклад генерал-губернатору Дмитрию Шульгину, а тот, в свою очередь, «всеподданнейше» сообщил о предполагавшейся дуэли Николаю I. Заинтересовавшись ссорой, самодержец приказал представить подробный доклад.

Тем временем оба несостоявшихся дуэлянта подали попечителю учебного округа записки с выражением чистосердечного раскаяния. «Чувствуя себя совершенно виновным при вызове мною господина Вердеревского на поединок за нанесенную мне обиду, я долгом поставляю себе испросить милостивого прощения Вашего Превосходительства», – писал Дмитрий Бибиков.

Его оппонент Петр Вердеревский, помимо признания собственной вины, просил отчислить его из Университета и взять на службу юнкером в находившийся на Кавказе Нижегородский драгунский полк, «чтобы, с Божьей помощью, будущим добрым своим поведением заслужить совершенное прощение и забвение моего проступка».

Когда Николаю I доложили все обстоятельства дела, он исполнил просьбу Вердеревского и распорядился отправить его на Кавказ «с выслугой трех месяцев за рядового». В отношении же Бибикова во внимание приняли заслуги его отца, у которого поинтересовались, не сочтет ли тот полезным также определить сына на военную службу? Бибиков-старший сообщил, что для его чада будет все-таки лучше окончить университетский курс, император не стал возражать и велел оставить юношу в учебном заведении.

В итоге тот отделался лишь двухнедельным заключением в карцере. Впоследствии он благополучно окончил Университет, женился на фрейлине Елизавете Шереметевой, но прожил совсем недолго: в 1865 году умер в Дрездене в возрасте 35 лет от болезни сердца. Отец пережил сына на пять лет и похоронен рядом с ним на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Что же касается Вердеревского, то в начале февраля 1851 года его отправили с фельдъегерем на Кавказ. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Нежданный гость

Как известно, император Николай I предпочитал лично вникать во все процессы государственной жизни. В том числе и в народное просвещение, поскольку его задачей значилось воспитание благонадежных и верных подданных. О предстоящих инспекциях Николай Павлович предпочитал заранее не объявлять, чтобы увидеть на месте реальное положение дел. И решения о профпригодности преподавателей принимал также самолично.

Первая Петербургская гимназия на Ивановской (ныне – Социалистическая) улице, куда император внезапно заглянул 10 апреля 1833 года, считалась привилегированной. В нее принимали исключительно детей дворян, а помимо предметов общеобразовательного курса и языков, преподавали фехтование, танцы и пение. Двоих лучших воспитанников гимназии раз в неделю приглашали в Зимний дворец, с тем чтобы составлять «школьное общество» для наследника цесаревича Александра Николаевича (будущего императора Александра II). Выпускники, получившие «похвальные аттестаты», имели право поступать в Университет без экзаменов.

Приехав в учебное заведение в половине третьего дня, Николай Павлович направился на урок истории в 5-м классе. Привыкнув за годы армейской службы