Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

Угроза войны во многом будет определять и содержание социально-экономической политики. В преддверии войны советское руководство станет жестко регламентировать поведение советских граждан на производстве. В декабре 1938 г. будут введены обязательные трудовые книжки, в которых отмечались все перемещения работников, поощрения и наказания. В январе 1939 г. СНК СССР примет постановление, согласно которому любое опоздание на работу приравнивалось к неоправданному отсутствию, а повторное опоздание вело к увольнению. В июне 1940 г. Политбюро утвердит проект указа Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Согласно этому указу за самовольный уход с работы нарушители могли приговариваться к 4 месяцам тюрьмы, а за прогул назначались исправительно-трудовые работы сроком от 1 до 6 месяцев. Опоздание на работу на 20 минут будет караться направлением на исправительно-трудовые работы на срок от 1 до 6 месяцев и лишением 25 % заработной платы. Запрещалось «одностороннее расторжение трудового договора» работником, а «уход с предприятия и учреждения или переход с одного предприятия на другое и из одного учреждения в другое» мог разрешить «только директор предприятия или начальник учреждения» в случаях, определенных в тексте указа [386].

Обращение Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов «Ко всем рабочим и работницам, инженерам, техникам и служащим, ко всем членам профессиональных союзов» о переходе на восьмичасовой рабочий день. Утверждено постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 25 июня 1940 г.

Не позднее 25 июня 1940

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1269. Л. 11–17]

Одновременно будет утвержден проект «Обращения Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС) ко всем рабочим и работницам, инженерам, техникам и служащим, ко всем членам профессиональных союзов». В нем принимаемые меры будут обоснованы необходимостью усиления «оборонной и хозяйственной мощи» страны в условиях начавшейся «второй империалистической войны»[387]. Аналогичное постановление, регламентирующее порядок ухода колхозников с предприятий в связи с истечением срока трудового договора, Политбюро примет через два дня — 12 июля[388]. В тот же день Политбюро примет специальное постановление, которым станут регламентироваться сверхурочные, ночные работы, продолжительность отпусков «рабочих и служащих, достигших 16-летнего возраста»[389]. Еще через несколько дней — 17 июля — будет запрещен самовольный уход с работы комбайнеров и трактористов машинно-тракторных станций[390]. 31 июля пленум ЦК ВКП(б) примет специальное постановление о контроле над проведением в жизнь указа об ужесточении дисциплинарного режима[391]. В июле и августе вступят в действие еще два указа — «Об ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов промышленными предприятиями» и «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство». Эти меры ознаменовали кульминацию процесса милитаризации общества и его мобилизации в условиях надвигавшейся войны.

В связи с остро стоявшей проблемой кадров для промышленности Президиум Верховного Совета СССР 2 октября 1940 г. издает указ «О государственных трудовых резервах». Совнаркому предоставлялось право «ежегодно призывать (мобилизовывать) от 800 тыс. до 1 млн человек городской и колхозной молодежи мужского пола». В том же октябре было создано Главное управление трудовых резервов при СНК СССР. Вероятно, в этом контексте следует рассматривать решение о введении платы за обучение, принятое 26 октября 1940 г. постановлением СНК СССР «Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и об изменении порядка назначения стипендий». Таким образом советское руководство решало, с одной стороны, задачу мобилизации в интересах госбюджета финансовых ресурсов населения, о чем было прямо заявлено в тексте постановления, а с другой стороны, молодежь подталкивалась к тому, чтобы продолжить обучение в ремесленных и фабрично-заводских училищах. Нелишним будет отметить, что обучение там не просто оставалось бесплатным, но учащиеся в период обучения находились «на иждивении государства». И в этой сфере советское руководство использовало различные методы стимулирования. 28 декабря 1940 г. Президиум Верховного Совета СССР примет указ «Об ответственности учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за нарушение дисциплины и за самовольный уход из училища (школы)». Согласно этому указу за систематическое и грубое нарушение дисциплины, повлекшее исключение из училища, учащиеся могли по приговору суда подвергаться заключению в трудовые колонии сроком до одного года.

В результате добровольно-принудительного «призыва» в систему трудовых резервов (ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения) было мобилизовано около 1 млн молодых людей. Уже в январе 1941 г. около 440 тыс. выпускников будут направлены на заводы и фабрики[392]. В годы войны возможность свободного распоряжения трудовыми ресурсами через принудительные мобилизации на строительство промышленных предприятий, на работу в промышленности и сельскохозяйственном производстве, созданная система подготовки заводских кадров станут важнейшими факторами успеха перестройки экономики на военные рельсы.

* * *

Важнейшее место в сталинской модели социализма, как известно, заняли идеологические мобилизации, адресованные как социуму в целом, так и отдельным социальным группам. В предвоенный период их содержание станет определяться подготовкой к войне, при том что «оборонный фактор» всегда был структурообразующим для сознания советской политической элиты, а постулат об СССР как «осажденной крепости» во враждебном капиталистическом окружении являлся основой идеологической мобилизации советского общества в целом.

В начале 1930-х гг. в официальной идеологии наметился поворот к так называемому руссоцентризму. Русский народ в пропаганде становится первым среди равных, герои русской истории — Александр Невский, Иван Грозный, Петр Первый — выносятся на авансцену общественного внимания. Завершится этот процесс уже в годы Великой Отечественной войны, сыграв существенную роль в идейной мобилизации доминирующей по численности части населения страны [393].

В течение двух предвоенных лет, предшествовавших началу Великой Отечественной войны, содержание пропагандистских кампаний не раз претерпит существенные изменения. После заключения Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом Сталин выдвинет установку на прекращение критики фашизма, а материалы, касающиеся Англии, Франции, США станут выдерживаться в обличительных тонах. Компартиям зарубежных стран будет предписано отказаться от тактики единого фронта с социал-демократами в борьбе с фашизмом[394]. Компартии Германии будет предложено прекратить борьбу против гитлеровского режима. Новый курс Сталина вызовет волну неприятия в международном левом движении. Шокированный В. Мюнценберг — один из лидеров Германской компартии — воскликнет: «Предатель — ты, Сталин!»[395]

Дело дойдет до явно избыточных и притом неуклюжих попыток «прикрыть» гитлеровский режим. 31 октября 1939 г. председатель СНК СССР, нарком иностранных дел В. М. Молотов на заседании Верховного Совета СССР осудит правящие круги Великобритании и Франции за объявление Германии чего-то вроде «идеологической войны» и заявит: «Но такого рода война не