Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах - Геннадий Геннадьевич Пиков

не так уж далеки от спасительного пути. Гийом считал, что ислам находится на стадии разложения, что мусульмане мало разбираются в теологии и обращение их не так уж сложно. В это же время появляются признаки готовности восточных христиан к объединению с западными собратьями по вере. Складывается довольно бодрая картина огромного азиатского мира, по которой: христиане бесчисленны, несториане – простодушны, а ислам слаб и мало распространен, работа его завершена.

В XIII в. в Европе стала популярна «Политика» Аристотеля, в которой тирания квалифицируется как «деспотическая монархия», и фактически с этого времени начинает распространяться представление об «азиатском деспотизме», отсутствии частной собственности и политическом бесправии на Востоке. Исходным материалом для этого послужили собранные к тому времени сведения о мусульманском обществе и его культуре.

Идея миссионерской деятельности среди мусульман и ее интерпретаторы (Франциск Ассизский, Раймунд Луллий).

Родоначальником миссионерской деятельности среди мусульман можно считать архиепископа Кордовы – Евлогия. Его тип миссии исламовед Д. Керр определил как «апокалиптический», поскольку ее главной и единственной задачей было противостоять исламу любой ценой, будь то вооруженная борьба или мученическая смерть. Последователей практически не было.

С новой силой миссионерская деятельность развернулась в XIII в. и связана с именем основателя ордена францисканцев Франциска Азисского (1182–1226): «… он собрал орден в Порциункуле, а потом пытался отразить угрозу ислама, проповедуя маврам в Испании». По словам Бонавентуры, он был первым, кто со времен апостольских принял буквально слова «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Евангелие от Марка, ХVI, 15). Собрав только семь единомышленников, Франциск уже думал отправить их с проповедью во все четыре стороны света. Совершенно новым было его понимание монастырской жизни – короткие периодические сборы после апостольской деятельности в миру. Миссионерский план Франциска был крайне прост: каждый отправлялся туда, где, как ему казалось, нужна была его помощь. Единственное условие, которое ставилось перед миссионером, – готовность принять любой удел, проповедуя слово Божие по всему миру.

В 1219 г. Франциск отправляется в Египет, к осажденной Дамиетте. По легенде, его схватили сарацины и привели к султану, которому очень понравилась его кротость. Он внимательно выслушал Франциска, упрашивал его остаться, но Франциск поставил условие, что тот перейдет в христианство вместе со своим народом, предложив в качестве доказательства истинности своей веры пройти через пылающий костер. Султан на это не согласился и отпустил его целым и невредимым. Франциск хотел положить конец Крестовым походам, но не силой, а словом.

Событие это нашло отражение в ««Божественной комедии» Данте (Рай, ХI, 100–105):

Когда же он, томимый жаждой мук,

Перед лицом надменного султана

Христа восславил и Христовых слуг,

Но увидал, что учит слишком рано

Незрелых, и вернулся, чтоб во зле

Не чахла италийская поляна…

(Перевод М. Лозинского)

Систематическую разработку идея миссии среди мусульман получила у Рамона де Пеньяфорте (1175–1275) и Раймонда Луллия (1235–1316).

Рамон де Пеньяфорте (впоследствии третий великий магистр ордена доминиканцев) вел миссионерскую деятельность в мусульманской Испании. Он основал школу в Толедо (Sudium arabicum), в которой впервые миссионеров стали обучать арабскому языку. В 1222 г. он вместе с Петром Ноласком создал в Барселоне орден ноласканцев – общество мирян, основной целью которого был выкуп у мусульман и освобождение рабов-христиан.

Раймунд Луллий – главный вдохновитель движения за изучение языков. Он был приверженцем рациональной демонстрации христианской веры неверным, ратовал за изучение языков. Он разработал план подготовки профессиональных миссионерских кадров и создания для этой цели специальных учебных центров. Прежде чем проповедовать среди какого-либо народа, считал он, необходимо изучить и понять его веру и обычаи. В то же время свои доводы надо излагать в доступной для данного народа форме. Как и Фома Аквинский, Раймонд Луллий рассматривал философию в качестве универсального языка, на котором становится возможным общение между людьми разных вер. Во многом благодаря инициативам Раймонда Луллия в ряде университетов Европы стали создаваться кафедры арабского языка.

С падения Акры в 1291 г. вера в возможность мирового единства на базе христианской религии, однако, была значительно подорвана[237].

Современник Луллия доминиканец Риколдо да Монтекроче (ум. 1321 г.), оставив преподавательскую деятельность, отправился с миссией на Восток. Результаты своих исламских штудий и миссионерской деятельности он обобщил в сочинении «Против закона сарацин», где пишет, что надежды на союз с монголами против ислама нет. Они начали поворачиваться к исламу, как более доступной вере. О социальных порядках сарацин он отзывается высоко, но игнорирует мусульманских философов и нападает на их учения. Не видит автор их близости к христианству и считает несложным опровергнуть доктрину ислама.

Ирландец Симон Симеонис, отправившийся в Палестину, часто цитирует Коран, но не может упомянуть Мухаммеда или мусульман без эпитета «свиньи», «звери» и т. п.

Итальянец Джакопо из Вероны, побывав на Востоке, поддерживает мнение ранних авторов, что закон Мухаммеда – это чудовищная пародия на христианство, а поэтому нет почвы для интеллектуального общения между представителями этих двух религий. Он пытался подвигнуть христиан на новые завоевания на Востоке, но Запад стремительно терял интерес к исламу.

§ 6. «Проблема ислама» в XIV–XV вв. (Джон Виклеф, Николай Кузанский)

С XIV в. начинается новый этап в отношении к исламу, который характеризуется относительным равнодушием к исламу и своего рода культурным отчуждением европейцев от арабо-мусульманского мира. Военную его угрозу Запад смог отразить, а интеллектуальной опасности уже не было. Это отчуждение все же не привело к свертыванию связей между двумя мирами. Дипломатические контакты становились более регулярными, торговые отношения расширялись. В области естествознания, медицины, философии европейцы продолжали обращаться к арабским источникам за необходимыми знаниями. Во второй половине ХV – первой половине ХVI в. в Италии возобновилась даже переводческая деятельность. В Болонье и в Падуе, центрах аверроизма, снова переводились медицинские трактаты Авиценны и комментарии к Аристотелю Аверроэса. К этому времени относится и первый перевод на латинский философской повести Ибн Туфайла «Хайя ибн Йакзан», осуществленный Пико делла Мирандолой.

Все же интерес к мусульманской культуре уходил, и все больше Европа ориентировалась на античность. Переводы греческих авторов с арабского стали рассматриваться как фальсификаторские. Само слово «арабский» в данном случае приобрело уничижительный оттенок.

Однако произведения об исламе продолжали появляться. Западные авторы обратились к жизнеописанию Мухаммеда, показывая его заклятым врагом христианства. Марко Поло изобразил сарацин грабителями и убийцами, ненавидящими христиан.

Вероятно, плодом народной фантазии стал и трактат «О трех обманщиках», в котором доказывается ложность иудаизма, христианства и ислама, ибо они созданы в корыстных целях «великими обманщиками» – Моисеем, Христом и Мухаммедом. Эта идея возникла в IX в. на Ближнем Востоке, а с