Два года СВО. Философский дневник крымчанина - Олег Константинович Шевченко

этих простых и одновременно сложных философских истин. Очень часто сиюминутная конъюнктура заставляет смотреть излишне расчётливо, — а иногда и откровенно цинично, — на те вопросы, которые поднимает автор. Но осмысление и «проживание» вместе Олегом Шевченко того, о чем он пишет, помогает нам понять логику политических решений после той, самой страшной войны против нацизма. В частности, — необходимость проведения открытых судебных трибуналов над неонацистами. Идею нельзя убить, идею можно только побороть регулярной и доказательной критикой.

Олег Шевченко пишет о тех многочисленных проблемах, которые до сего дня остаются (и нередко подогреваются извне) в отношениях русских и украинцев, русских и крымских татар. То, что он пишет, вполне соответствует и моим личным мыслям, и, — что гораздо более важно, — букве закона и нацелено на развитие нашей страны. Читать «Два года СВО (философский дневник крымчанина)» надо для того, чтобы сделать свои выводы, задаться новыми вопросами, с другой стороны, взглянуть на свою жизнь. Читайте хорошие и правильные книги, размышляйте над ними! Ведь только это делает человека личностью, а не «грамотное потребление» чужих мыслей и нарративов.

Коробов-Латынцев, Андрей Юрьевич, кандидат философских наук, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела Донецкого высшего общевойскового командного училища.

Книга Олега Константиновича Шевченко «Два года СВО. Философский дневник крымчанина» представляет собой, как пишет сам автор, «горячую реакцию ученого и литератора на событие специальной военной операции на Украине». И первое, что хочется сказать об этой книге, что именно такая горячая реакция сегодня и нужна. До холодной отстраненной аналитики с пафосом дистанции от рассматриваемого предмета еще дойдет время, сейчас же нужна именно горячая реакция от людей, способных быстро реагировать на происходящие события, не боящихся интерпретировать их и не оглядывающихся при этом ни на какие повестки, ни на какие тусовки и их интересы, а способных к честному, смелому, подлинному философскому акту.

«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15). Теплых у нас хватает, но теплым в наших обстоятельствах быть нельзя. А наши обстоятельства — это обстоятельства войны. И в таких обстоятельствах, как писал Платон, философу принадлежат особые слова. Свое особое философское слово в обстоятельствах войны сказал и Олег Шевченко.

О начале специальной военной операции философ пишет так: «Сразу стало понятно: начинается нечто новое и доселе не выпадавшее ни моему поколению, ни поколению моих родителей. Этому новому дали имя СВО, но за ним пока была гносеологическая пустошь, ровная каменистая пустыня мрака: ни дня, ни ночи».

Именно в такие пустоши и направляются философы — туда, где до них еще никто не ходил. Первопроходцы интерпретаций, они находят смыслы, на которые затем опираются все остальные: ученые, политологи, политики и т. д.

Там, где ходит дух философский и куда он зовет за собой философа, никаких карт и готовых инструкций:

«Готовых книжных ответов не было. А те, которые были: сухогосударственные словосочетания чиновников, помпезно-имперские речи ораторов кондово «православных» орденов, отвратно-пошлые — либеральных лжепророков — совершенно не устраивали» (с. 10).

Книг, посвященных СВО, на самом деле достаточно, однако среди них есть всего несколько собственно философских. Коллеги могут возразить мне и сказать, что для того, чтобы понять смысл СВО, следует читать славянофилов, Николая Бердяева или Константина Леонтьева, и в общем-то будут правы, поскольку отечественная философия дает весь инструментарий, необходимый для того, чтобы интерпретировать события СВО. Однако сама эта интерпретация, основанная на отечественной философской традиции, нуждается в артикуляции. И вот этого сегодня, к концу второго года специальной военной операции, очень не хватает.

Есть книги журналистские (А. Коц, Д. Стешин и др.), есть прекрасная поэзия про СВО (А. Пелевин, Е. Заславская, И. Караулов и др.), есть серьезная проза (один Захар Прилепин чего стоит), — но философских книг почти нет.

Есть книга Андрея Пинчука «СВО: Клаузевиц и пустота», но она, скорее, относится все-таки к военной теории, нежели к военной философии. Есть книга Кирилла Фролова «Священная война. Метафизика специальной военной операции». Однако книга, во-первых, представляет собой компиляцию различных авторских небольших статей и передовиц, постоянно повторяющих друг друга, а во-вторых, книга содержит такое количество опечаток, что говорить о ней как о целостном произведении, увы, не представляется возможным, хотя заявленная тема, конечно же, привлекает внимание умного читателя. Есть также книга автора этих строк, посвященная русской военной философии, изданная еще в 2020 году и переизданная в 2022-ом, — уже после начала СВО, — и дополненная несколькими небольшими текстами, написанными во время СВО, по поводу СВО и в зоне СВО, на боевом посту. Есть еще также сборник статей ведущих русских философов «Великое русское исправление имен», изданный в 23-м году под редакцией автора этих строк, — он полностью посвящен теме СВО.

Но на этом корпус философских текстов, посвященных СВО, исчерпывается. Увы, ни наши вольные философы, ни тем более академические не создали пока что текстов, которые были бы посвящены собственно интерпретации СВО. На этот факт указывает и сам Шевченко в своем дневнике:

«Крым вошел в зону СВО и уже из нее не выходил. Не вошел в нее лишь академический корпус. На второй год СВО в научной библиотеке одного из крупнейших Крымских вузов не оказалось ни одной книги о текущих событиях, чтобы составить книжную выставку».

Давно уже нужна была книга, в которой философская аналитика была бы сопряжена с личной нравственной вовлеченностью философа в интерпретируемое событие. Олег Шевченко подарил нам как раз такую книгу.

Книгу Шевченко, пожалуй, можно назвать неоднозначной. Крымский философ сумел в ней высказать много верных вещей, и эти вещи однозначно многим не понравятся. — О великоросском и малоросском национализме, о русском государственном инстинкте и современных российских элитах, этого государственного инстинкта лишенных и оказавшихся неготовыми к новой реальности, о Крымской весне и выборе Крыма. И особенно — о самом Крыме как уникальном топосе русской цивилизации, который не понять при помощи плоских псевдоимперских подходов. Какие-то вещи Шевченко, как человек, который смотрит на большую Россию с полуострова, вошедшего в состав новой России в 2014 году, понимает гораздо лучше многих (особенно когда речь заходит о выборе Крыма), какие-то, напротив, видятся ему менее живо и объемно. Например, не может не удивить причисление «группы Эдуарда Лимонова» к национал-радикалам, которых в России якобы разгромили и вынудили уйти в подполье. Современная Россия действует сейчас именно так, как хотел бы того великий русский писатель Эдуард Лимонов, пророчества которого по Украине сбылись почти один в один. Но это