Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

же площади у барона Бюлова, российского посла, стащили несессер; по забавному стечению обстоятельств он как раз ждал поезда, чтобы отправиться с визитом к лорду и леди Дадли. Впрочем, такие промахи в полицейской работе меркли по сравнению с «Делом мадам де Гонкур» и «Судом над детективами»[461]. Оба относятся уже к 1877 году.

* * *

Гарри Бенсон, сын преуспевающего французского коммерсанта, получивший хорошее образование в Париже, не видел для себя необходимости зарабатывать на жизнь честным путем. Он с ранних лет двинулся по скользкой дорожке, предпочитая искусство мошенничества, восторг обмана. Годам к двадцати пяти успел неплохо набить себе карманы благодаря разнообразным схемам и махинациям, которые «не отличались большим размахом, однако несли на себе печать гениальности». Но в 1872 году он несколько зарвался. Мошенник отправился в Британию, выдавая себя за официального представителя городка Шатодён, сильно пострадавшего от артиллерийских обстрелов в ходе Франко-прусской войны, и убедил лондонских богачей (в том числе самого лорд-мэра) пожертвовать по 1000 фунтов на восстановление города. Когда мошенническая схема раскрылась, Бенсона на 12 месяцев отправили в тюрьму. Там он попытался покончить с собой прямо в камере путем поджога своей койки. В итоге получил серьезные ожоги и почти не мог ходить[462].

Выйдя на свободу, полиглот Бенсон откликнулся на объявление, помещенное на страницах The Daily Telegraph: требовался «человек, умеющий писать статьи и переводить их на разные языки». Он обратился по указанному адресу и получил работу, благодаря этому познакомившись — по странному капризу судьбы — с неким Уильямом Карром. Сын пекаря, Карр забросил хлебобулочное дело ради более колоритных занятий. У него созрел план: наладить выпуск жульнического издания под названием Sports, где станут публиковаться ложные известия. Например, там будет помещена история мистера Монтгомери, которому так везет на скачках, что никакие британские букмекеры не соглашаются принимать его ставки, поэтому мистер Монтгомери ищет желающих (за небольшую комиссию) под их собственными именами делать за него ставки во Франции[463].

Бенсон и Карр напечатали таблицы ставок для несуществующих бегов, создали фальшивую букмекерскую контору и выписали «выигрыши» на поддельных чеках совершенно мифического «Лондонского банка» [Bank of London]. Заманчивые (хотя и мнимые) выигрыши мистера Монтгомери убеждали тех, кто попадался на удочку, делать собственные ставки, обращаясь в букмекерскую контору, которая представлялась им вполне законным предприятием. На самом же деле они, не зная этого, направляли денежки Бенсону и Карру. «Сложный и изощренный» план работал чудесно — особенно в случае с графиней де Гонкур, богачкой, которая едва не довела своего поверенного до апоплексического удара, когда велела ему сделать ставку на бегах, пустив на это ошеломляющие 30 000 фунтов из состояния, доставшегося ей по наследству. Поверенный был менее наивен, чем аристократка, и сразу почувствовал, что дело нечисто. Его подозрения помогли Скотленд-Ярду выйти на след двух аферистов, но парочку оказалось не так-то легко поймать: Бенсон и Карр постоянно опережали сыщиков на один шаг[464].

После того как их все-таки схватили, судили и признали виновными, мошенники сознались, что подкупали высокопоставленных сотрудников Сыскного отдела «Ярда», дабы избегать поимки. Жулики заявили, что взятки у них брали инспектор Джон Мейклджон и три (из четырех) старших инспектора отдела: Джордж Кларк, Натаниэль Друскович и Уильям Палмер. Это известие как гром среди ясного неба обрушилось на суперинтенданта Уильямсона (того самого, по прозвищу Долли), который позволил тесным дружеским отношениям с подчиненными помешать ясности его суждений. Четыре детектива предстали перед судом в октябре 1877 года. Им предъявили обвинение в «заговоре с целью воспрепятствования правосудию». Кларка оправдали (он тут же ушел из «Ярда»), а трех остальных признали виновными — они получили по два года тюрьмы[465].

«Суд над детективами» (как его называли) стал новостью международного масштаба. «Британская публика, — отмечалось в журнале The American Law Review, — осознала весьма неприятное обстоятельство: в Скотленд-Ярде, этой полицейской организации, где столько опытных сыщиков, не все так, как должно быть… хотя она, как считалось, существует для защиты и охраны всех бизнесменов и предпринимателей Королевства, в ней обнаружилось неведомое число сотрудников, вступивших в сговор с самыми дерзкими и удачливыми похитителями чужого добра, так долго наживавшими себе состояние на имуществе честных людей. Редко удается выявить столь гнусное деяние»[466].

По следам скандала Министерство внутренних дел создало комиссию, призванную «вникнуть в состояние, дисциплину и организацию сыскного подразделения Столичной полиции». Комиссия действовала стремительно. Ей помогал в работе 28-летний адвокат Ховард Винсент, который «в свое время ездил в Париж изучать централизованную сыскную систему, принятую во Франции». Основываясь на сведениях Винсента, комиссия порекомендовала ввести для детективов Скотленд-Ярда единоначалие. Это означало: следует отказаться от существующей практики использования районных детективов и учредить «главное сыскное бюро, некоторые из сотрудников коего станут работать в районных управлениях»[467].

Это реорганизованное подразделение будет «иметь преимущество перед полисменами в форме», что сразу станет понятно как по более высокому жалованью его сотрудников, так и благодаря тому факту, что новобранцам сыскного бюро позволят вступать в его ряды без всякого опыта обычного патрулирования участка. Возникнет ощущение элитарности новой структуры? Ну и пусть. «Новый департамент будет возглавлять не полисмен, а адвокат», имеющий чин, эквивалентный чину помощника комиссара. Ховард Винсент как раз и заполучил эту должность. Он стал именоваться директором по уголовным расследованиям[468].

Детективы Скотленд-Ярда предстают перед судом

Назначение Винсента произвело шокирующее впечатление на некоторых служак «Ярда». Один из современников писал: «Он был сравнительно молод, мало кому известен, не искушен в полицейских делах, в его биографии значились лишь краткая военная служба и работа в суде. Однако это был человек энергичный, методичный, любящий порядок, с неплохими организаторскими способностями; главное же — это был весьма достойный и честный джентльмен»[469].

Винсент направил свои организаторские таланты на выстраивание структуры нового департамента. Он решил, что центральный аппарат этого подразделения будет размещаться в штаб-квартире (Главной конторе) Скотленд-Ярда и состоять из трех старших инспекторов, 20 инспекторов и шести сержантов и констеблей (эти шестеро будут работать в качестве «поддержки»). В районных управлениях новое подразделение разместит 15 инспекторов и 159 сержантов. Фредерик Адольфус Уильямсон по прозвищу Долли (успешно переживший недавний скандал и произведенный из суперинтендантов в старшие суперинтенданты) будет служить непосредственно под началом Винсента и руководить текущей работой подразделения[470].

И вот 8 апреля 1878 года появилось на свет Управление уголовных расследований — Criminal Investigation Department (CID){52}.

10. «Человеческая