Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

– химия, 20 апреля – физиология растений, 22 апреля зоология, 25 апреля – агрономия, морфология растений, география растений, 29 апреля – физиология животных, 20 мая – неорганическая и аналитическая химия, 25 мая – богословие и новые языки[550]. Как видим, сессия занимала почти два месяца. Несмотря на многочисленность экзаменов, сдавать их было легче, так как они сдавали экзамены поэтапно, по мере изучения той или иной части науки. После введение государственного экзамена, однако, они были вынуждены сдавать всю дисциплину сразу целиком после четырех лет обучения без экзаменов. Например, в 1892 г. студенты Санкт-Петербургского университета сдавали экзамены в соответствии с таким расписанием: 14 апреля – письменное испытание по всем предметам, 17 и 18 апреля – анатомия и физиология растений, 21 и 22 апреля – зоология беспозвоночных и физиология животных, 1 мая – зоология позвоночных, гистология, анатомия, 7 и 8 мая – геология, 12 мая – неорганическая и аналитическая химия, агрономическая химия, география, споровые и голосемянные растения, 18 мая – минералогия, 26 и 27 мая – органическая химия, 28 и 29 мая – физика и метеорология[551].

Профессора университетов пытались «приноровиться» к новому порядку испытаний, поэтому на практике появлялись несколько иные порядки, нежели предписанные «Правилами». Например, чтобы не отказывать в получении диплома студенту, сдавшему все предметы на весьма удовлетворительно и провалившемуся на одном предмете, исправляли «весьма» на «удовлетворительно», чтобы он мог получить диплом второй степени[552]. Позднее было решено исправлять только одну отметку – «неудовлетворительно» на «удовлетворительно», но давать диплом второй степени[553].

Впоследствии изменился и порядок назначения председателей: в 1911 г. математик Н. Я. Сонин, председатель ученого комитета МНП, в письме министру о проведении испытаний писал: «В министерство Г. Э. Зенгера <…> председателями стали назначаться исключительно деканы факультетов. Эта мера, несомненно, доставила экономию в расходах, ибо при ней не нужно было выдавать прогонов, но она исказила сущность комиссионных испытаний и превратила их в факультетские. Декан, получивший на время звание председателя комиссии, оставался деканом и хотя по действовавшим в то время правилам полукурсовые отметки не принимались во внимание для диплома и проверялись поверочным испытанием комиссии, но декану факультета такое отношение к факультетским отметкам, конечно, должно было представляться совершенно недопустимым, в особенности когда декан сделался выборным. Кроме того, в каждом университете и факультете установились свои неписанные правила производства испытаний»[554].

Студенты тоже старались приспособиться к этому порядку испытаний: они писали сочинения по более легким отраслям естественных наук, а не по выбранной специальности, не подавали прошения в комиссию в год окончания университета (в 1899 г. в Казанском университете примерно треть студентов четвертого курса не подала прошений[555]).

О том, как относились преподаватели университетов к тому порядку экзаменов, который установился в конце XIX в., очень красноречиво говорят мнения, озвученные в 1901 г., когда министерство обратилось в университеты по поводу пересмотра устава 1884 г. Из восемнадцати вопросов три касались экзаменов, это были вопросы: десятый – о мерах привлечения студентов к усердным занятиям, одиннадцатый – о восстановлении курсовых экзаменов и тринадцатый – о сохранении государственных экзаменов.

В Санкт-Петербургском университете подчеркивали, что введение устава 1884 г., отменившего экзамены, привело к падению уровня образования: «…для всех сделалось очевидным сильное падение образования, приобретаемого студентами в университете, и быстрое усиление среди них беспечного отношения к учебным занятиям. В виду этого было признано необходимым уступить настояниям университетов и ввести полукурсовые экзамены, которые постепенно все более и более расширялись, а государственные экзамены по составу предметов испытания в значительной степени приблизились к тем, которые до 1884 г. производились на старшем курсе. После этого жалобы на падение университетского образования несколько уменьшились, хотя еще не совсем исчезли»[556]. В связи с этим Совет полагал, что «система отделенных от университета экзаменов должна быть безусловно упразднена и заменена университетскими экзаменами, которыми проверялся бы приобретенный учащимися запас теоретических познаний, необходимых по каждой специальности, и которые существовали при уставе 1863 года»[557]. Для тех, кто желает поступить на государственную службу, предлагалось ввести практические экзамены в определенных ведомствах, а в университеты вернуть степень кандидата и звание действительного студента.

Мнение, озвученное Советом Петербургского университета, отражало те тенденции, которые преобладали в других университетах: предлагалось отменить государственные экзамены, вернуть степень кандидата, звание действительного студента и ежегодные экзамены.

При обсуждении предложенных министерством вопросов Московский университет, желая перехода на предметную систему обучения, обобщил «неудовлетворительность существующей и прежней системы испытаний», которая сводилась к следующим пунктам:

«1. Принудительность курсовых экзаменов, делающая для всех студентов обязательное прохождение и усвоение одного и того же разряда наук.

2. Существующие полукурсовые испытания производятся по программам, утвержденным министерством с целью контроля над читаемыми в университете курсами. Такой порядок вещей не противоречит и уставу 1863 г. В основе его лежит допущение полной неподвижности науки. Предписанные министерством программы на некоторых факультетах не подвергались изменению в течение 17 лет, почему очень скоро стали в полное противоречие с читаемыми в университете курсами, требуя, например, знания учений, которые признанные наукой ошибочными, и игнорируя новые теории и новые, капитальные факты и направления.

3. Полукурсовые испытания, как и прежде курсовые, грозят студентам в случае хотя бы одной неудачи оставлением на 2-ой год или даже удалением из университета. Поэтому даровитые студенты принуждены заниматься одним кругом наук, т. е. система рассчитана на среднего студента.

4. Все экзамены приурочены к одному и тому же майскому периоду, почему профессоры должны в короткое время проэкзаменовать огромное число лиц.

5. Экзамены, являясь по вышеуказанным причинам принудительною тяготой, влияют в крайне нежелательном смысле на отношения учащих к учащимся. Снисходительность на экзамене становится признаком гуманности и она, а не достоинства ученого и преподавателя, определяют часто отношения студентов к профессору.

6. Многочисленность занятий, несоответствующая годичному сроку усвоения наук, заставляет студентов делить слушаемые ими предметы на важные и второстепенные, даже совсем не нужные»[558].

Свод мнений университетов по вопросам, предложенным министром народного просвещения (1901) [559]

Профессор математики Московского университета Л. К. Лахтин, говоря о недостатках курсовой системы экзаменов, существовавшей по уставу 1863 г., указывал, что основной проблемой было оставление на второй год тех студентов, которые не сдали один экзамен. Особенно не везло тем, кто получал неудовлетворительную отметку по предмету, читаемому раз в два года. Но, несмотря на это, курсовая система была последовательной и определенной, и студенты знали, что их ждет. Введение новой системы в 1884