Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

жизнь», он восклицает: «я заставлю ее ответить так, как захочу. Ты не стращай меня. Я ближе и лучше тебя знаю, что жизнь тяжела, что порою она омерзительно жестока, что разнузданная, грубая сила жмет и давит человека, я знаю это — и это мне не нравится, возмущает меня. Я этого порядка не хочу. Я знаю, что жизнь — дело серьезное, но не устроенное... что она потребует для своего устройства все силы и способности мои. Я знаю и то, что я — не богатырь, а просто честный, здоровый человек, и все-таки говорю: ничего! Наша возьмет! И на все средства души моей удовлетворю мое желание вмешаться в самую гущу жизни... месить ее и так, и этак, тому — помешать, этому — помочь... вот в чем радость жизни!». Только среди людей, подобных Нилу, и при более внимательном и вдумчивом отношении к себе с их стороны и личности, подобные Татьяне, могли бы возродиться к светлой, новой жизни, полной кипучего и бодрого труда над несовершенствами общественного быта и неутомимой работы над своим собственным нравственным самовоспитанием. Но их надо спасти, а не оттолкнуть, их надо вытащить из болота, из которого сами себя они вытащить не в состоянии, им надо протянуть руку помощи и незаметно для них втянуть в общую широкую работу нравственного обновления человечества, которая кипит в разных уголках и закоулках жизни, которая происходит в различных поприщах и областях ее и которая требует такого большого количества сил и так много работников. И тогда они сделают еще более могучею великую рать связанных в одно солидарное целое мужественных, стойких борцов за светлое будущее человечества. И только тогда соединенными усилиями всего этого множества людей удастся, наконец, создать тот колокол, о котором мечтал колокольный литейщик Гейнрих в «Потонувшем колоколе» Г. Гауптмана, колокол, в звуке громовых труб которого потонут звоны всех колоколов

И в ликованьи гулком возрастая,

Он миру возвестит рожденье дня.

И только тогда, когда отдельная личность будет стоять на твердом фундаменте солидарного союза с другими людьми, все расширяющегося, становящегося все теснее и глубже и одушевленного самыми высокими нравственными задачами, только тогда она в состоянии будет сказать и оправдать на деле слова, сказанные, но, к сожалению, не доказанные Гейнрихом, и именно потому, что он был одинок в своей борьбе, в своей работе и жизни:

И если тина, яростно вскипевши,

Всей силой тьмы накинется свирепо,

Чтоб загасить огонь моей души, —

Я знаю, что хочу и что могу я.

Я много колокольных форм разбил,

Еще однажды я взметну свой молот,

И колокол, который будет сделан

Искусством низкой черни — из тщеславья,

Из желчи, злобы, из всего дурного,

Быть может, чтобы глупость пела в нем, —

Тот колокол я мастерским ударом

Разрушу, и исчезнет он, как пыль31.

Прежде чем окончить настоящую статью, мы считали бы полезным остановиться еще хотя бы в общих чертах на одном очень характерном явлении современной жизни. Если семидесятые и восьмидесятые годы характеризовались тем, что было названо «болезнью совести», то как отличительную черту нашего времени можно отметить то, что лучше всего назвать «болезнью чести» (см. по этому поводу соч. Глеба Успенского, изд. Павленкова, 1889 г., вступительную статью о нем Н. Михайловского, стр. XXXIII и т. д.). Героями тогдашнего времени являлись «кающиеся дворяне», люди с сознанием своего долга и своей великой ответственности перед народом, на переднем плане стояло пробуждение чувства своей греховности, своей виновности перед народом и обществом, сознание того «свиного элемента», в который большинство глубоко погрязло, и желание во что бы то ни стало освободиться от него, очиститься, отречься от всяких удобств жизни, наложить на себя жертвы, подвергнуть себя всевозможным лишениям. Теперь декорации совершенно переменились, на сцену жизни выступил новый тип, представитель «оскорбленной чести», который смотрит на самого себя как на «вещественное доказательство совершенного обществом преступления», которого тоже тяготит и давит «свиной элемент» и который требует для себя во что бы то ни стало условий «истинного человеческого существования». Униженное человеческое достоинство, личность, оскорбленная в своих лучших стремлениях, — вот главная тема современных беллетристических произведений. Эта тема, например, красною нитью проходит в произведениях М. Горького, все герои которого являются главным образом представителями оскорбленной чести. Она сквозит и в других лучших беллетристических и иных литературных произведениях переживаемого нами времени. Контраст особенно разительный, если сравнить героев Горького с главными действующими лицами произведений, например, Глеба Успенского, где «болезнь совести» играет первенствующую роль. Но это обострение «чувства чести» с тем большею настойчивостью выдвигает на первый план вопрос о нравственном самовоспитании. Если честь современного человека так поругана внешним порядком вещей, если строй общественной жизни на каждом шагу над нею издевается и ее попирает и унижает, то прежде чем и пока будет достигнуто изменение этого внешнего уклада жизни, в руках личности находится одно великое средство, при помощи которого она может восстановить эту попранную честь. Это — нравственное самовоспитание, это работа над своим духовным облагораживанием. Как бы внешний порядок вещей ни унижал нас, — стремясь изменить его, предъявляя к нему, или, вернее, к его защитникам, те или другие требования и добиваясь их удовлетворения, — мы должны вместе с тем путем неутомимой работы над самими собою, не переставая, продолжать возвышаться духовно и нравственно, не покладая рук, воспитывать в себе новую нравственную личность и мы должны содействовать всеми силами воспитанию подобной личности в тех, кому условия жизни не позволяют приняться за самовоспитание.

Нравственное воспитание и свобода32

Что вопрос о нравственном воспитании является бесспорно самым важным во всей области воспитания — против этого едва ли кто будет спорить. Тем более настоятельной является надобность разобраться в этом вопросе, так как ни в одной области не существует в этом отношении такой путаницы, как именно в вопросе о нравственном воспитании. В настоящей статье я хочу высказать только несколько мыслей о том направлении, в каком следует искать его решения, если становиться на точку зрения идей, охватываемых понятием «свободное воспитание» и последовательно развивать эти идеи до их последнего логического конца.

Перед нами стоит такая проблема в области нравственного воспитания, которую мы должны решить или, по крайней мере, приблизиться к ее решению: какими целями следует задаваться в деле нравственного воспитания,