Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

без постоянного ее возобновления личность не может стать в истинном смысле этого слова нравственною личностью. Существует великое множество людей, которые живут, даже и не задаваясь вопросом, зачем они живут. Они живут простою, непосредственною жизнью, и если вы спросите этих людей, какой смысл, какое значение имеет ваша жизнь, то даже самый этот вопрос им покажется странным и непонятным. «Зачем еще искать какого-то особенного смысла в жизни, — скажут они вам, — каждый день, каждое мгновение имеют свою злобу и дальше этих ежедневных злоб жизни человеку некуда да и незачем идти. Зачем мудрствовать лукаво, это только мешает нормальному, правильному течению раз заведенного порядка жизни. Это только будет мешать нам в надлежащей степени и должным образом выполнять те дела, которые каждый день приносит нам». Вот что ответят вам эти люди, и имя этих людей легион. Они интересуются всеми вопросами, всевозможными мелочами жизни, за исключением самого главного вопроса о том, какой же смысл имеет вся их жизнь и как все их мелкие, раздробленные, маленькие цели жизни могли бы быть соединены в одно стройное, гармоническое целое, что сделало бы все эти ничтожные цели осмысленным выражением одного великого, важного дела всей жизни. У многих это равнодушие переходит даже в какое-то боязливое отношение к самым жизненным вопросам человечества. Нам невольно при этом вспоминаются глубоко продуманные слова из сочинения одного замечательного русского писателя, написанные много лет тому назад: «Наша жизнь — постоянное бегство от себя, точно угрызения совести преследуют, пугают нас. Как только человек становится на свои ноги, он начинает кричать, чтобы не слыхать речей, раздающихся внутри; ему грустно — он бежит рассеяться, ему нечего делать — он выдумывает занятие; от ненависти к одиночеству — он дружится со всеми, все читает, интересуется чужими делами, наконец женится на скорую руку. Тут гавань, семейный мир и семейная война не дадут много места мысли; семейному человеку как-то неприлично много думать; он не должен быть настолько праздней. Кому и эта жизнь не удалась, тот напивается допьяна всем на свете — вином, нумизматикой, картами, скачками, женщинами, скупостью, благодеяниями; ударяется в мистицизм, идет в иезуиты, налагает на себя чудовищные труды, и они ему все-таки легче кажутся, нежели какая-то угрожающая истина, дремлющая внутри его. В этой боязни исследовать, чтобы не увидать вздор исследуемого, в этом искусственном недосуге, в этих поддельных несчастьях, усложняя каждый шаг вымышленными путями, мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепости и пустяков, не пришедши путем в себя» (А. Герцен).

Как глубоко справедливы эти слова и как в то же время грустно становится именно потому, что они справедливы. Современное человечество боится правды исследования в области нравственной жизни, оно боится того фонаря, который осветил бы ему его действительную жизнь и который показал бы, как эта жизнь пуста, мелка, пошла, нелепа и полна самых страшных противоречий. Современный человек предпочитает лучше ходить в потемках, чем при свете беспристрастного этического исследования увидеть в зеркале свое собственное изображение. Даже те слабые очертания, которые мелькают перед ним при рассеянном кругом тусклом свете, приводят его в ужас, и у него не хватает поэтому мужества вглядеться в них при более ярком освещении. Но тот, кто действительно хочет стать нравственным человеком, должен как можно ярче озарить мир своей душевной жизни и без страха и боязни произвести то исследование о действительных целях своей жизни, о котором мы выше говорили. К каким бы результатам ни привело это исследование, личность должна искать только правды и одной правды, так как только беспристрастная правда даст ей возможность подняться вверх и из бессмысленной и противоречивой сделать свою жизнь гармоничной и полной высокого смысла.

Взглянем на задачи жизни, стоящие перед личностью, еще с несколько иной стороны, дополняющей наши предшествующие рассуждения и дающей им более определенный смысл. Выше мы определили нравственную личность как такую, которая старается расширить, насколько допускают ее силы, область преследуемых ею целей и вместе с тем внести в эту область возможно больше гармонии. Это общее определение принимает более ясные очертания, если иметь в виду, что все цели, преследуемые личностью, могут быть разбиты на два большие класса, на цели индивидуального и на цели социального характера, на цели, центром тяжести которых является сама действующая личность, и на цели, центр тяжести которых лежит вне последней, в большей или меньшей совокупности других индивидуумов. Общая задача установления гармонии между целями жизни сведется таким образом к установлению гармонии между целями индивидуального и целями социального характера, или, выражаясь иначе, к установлению гармонии между данным индивидуумом и окружающим его обществом большего или меньшего размера. Расширение системы целей при этом становится возможным главным образом благодаря расширению сферы целей социального характера, так как в самой природе этих целей лежит возможность беспредельного расширения. Если первоначально предметом таких целей являются отдельные личности, окружающие нас, то потом эти цели могут распространиться на постепенно все более и более расширяющиеся группы таких личностей, например, на семью, определенное сословие или общественный класс, народ и в конечном пределе на все человечество. Наша же индивидуальность сама по себе никогда не может явиться таким неисчерпаемым источником в смысле расширения системы целей, каким является окружающее нас человечество. Расширение нашей личности совершается главным образом не путем деятельности, направленной на самих себя, но путем деятельности, направленной на человечество. И чем более широкий, социальный, общечеловеческий характер принимает в этом смысле деятельность данного индивидуума, тем более он становится нравственною личностью в истинном смысле этого слова. Нравственная личность в ее наивысшем развитии — это личность, сознавшая свое кровное родство со всем человечеством и отдающая на работу для человечества все свои силы и способности. Здесь не существует противопоставления между моим «я» и тем целым, в состав которого я вхожу, но в каждой своей мысли, в каждом своем чувствовании, в каждом своем действии я все крепче и неразрывнее утверждаю свою связь с целым, и все более полной и совершенной становится моя гармония с ним.

Какую же форму примет с точки зрения того определения нравственной личности, которое мы только что дали, та первая ступень в работе нравственного самовоспитания, о которой мы только что говорили. Она представится тогда в следующем виде. Личность прежде всего должна отдать себе ясный отчет в том фактическом отношении, которое существует между нею и окружающими ее людьми, и в тех возможных преобразованиях, каким эти фактические отношения должны подвергнуться. Она должна постараться ответить себе на ряд следующих вопросов: 1) каковы