Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко

потенциальными худруками и главными редакторами. К слову: Данильянц в первую очередь попытался уговорить принять руководство новым объединением режиссёра Александра Зархи, а пост главреда предложил Александру Хмелику. Однако у Зархи оказались другие планы, и временно все творческие вопросы отошли к Ефиму Дзигану.

Весть о создании на «Мосфильме» объединения писателей и киноработников очень быстро облетела все литературные редакции Москвы. Дошла она и до многих режиссёров, в том числе и театральных. Народу стало любопытно, что из новой структуры получится. Объявились желающие посотрудничать с этим объединением.

Сохранился протокол второго, состоявшегося 27 января 1961 года заседания совета новой структуры. Председательствовал на этом заседании Берёзко, был на нём и Бондарев. Читаем:

«1. Беседа с писателями Ю. В. Трифоновым, А. А. Кроном, изъявившими желание войти в творческое объединение писателей и киноработников.

2. Беседа с О. Н. Ефремовым и драматургами А. Т. Заком и Кузнецовым о формах творческо-производственного содружества объединения писателей и киноработников с коллективом театра „Современник“.

3. Обсуждение режиссёрского сценария „Алёнка“ – автор сценария С. Антонов, режиссёр-постановщик Б. Барнет» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 157).

Кстати, на следующем заседании совета объединения – оно состоялось 3 февраля 1961 года – председательствовал Юрий Бондарев. На нём состав совета увеличился до девяти человек – за счёт режиссёра Олега Ефремова и писателей Елизара Мальцева и Юрия Трифонова. Дзигана официально избрали председателем совета, а вот с назначением главреда вышла заминка. Пришедший к коллегам на собрание Александр Хмелик пообещал определиться лишь через три-четыре дня. Но уже на следующий день он по телефону сообщил о своём отказе, после чего Бондарев предложил подумать о кандидатуре Фёдора Бархударяна, с которым он в середине 1950-х годов учился в сценарной студии.

Между тем надо было определяться со сценарным портфелем и думать о том, за счёт кого расширить режиссёрский костяк объединения. Напомню: по плану шестое кинообъединение должно было в 1961 году запустить в производство намеченный ранее фильм «Алёнка» и ещё не менее двух картин. 9 февраля Дзиган поинтересовался у писателей – членов совета, что от них ждать. Берёзко сказал, что к августу сдаст сценарий по своей повести «Необыкновенные москвичи». Не стал отмалчиваться и Бондарев. По его словам, к декабрю он мог бы закончить сценарий о лётчиках-испытателях, избрав прототипом главного героя Марка Галлая. Кроме того, писатель сказал, что не прочь параллельно взяться за сценарий на основе дописываемого им романа «Тишина», но если к нему заранее прикрепят режиссёра-постановщика. Выделить режиссёра Бондареву не пообещали, а вот сценарий о лётчиках-испытателях в план включили.

При этом надо учесть, что Бондарев и Бакланов в качестве сценаристов уже были заняты в другом объединении «Мосфильма»: они участвовали в работе над фильмом «49 дней».

Дальше целый месяц решался вопрос о кадрах. Кандидатуру на пост главреда Бархударьяна отвергли инстанции. Руководство Московской писательской организации порекомендовало сразу четверых писателей: И. Куприянова, Барянова, Падерина и Андреева. Однако ни один из них инстанции не устроил. Потом возникла идея пригласить очеркиста Бориса Кремнёва из журнала «Октябрь». Она тоже не прошла. И только 24 марта совет объединения постановил: «Считать кандидатуру т. Грибанова Б.Т. наиболее соответствующей из всех ранее предложенных кандидатур на должность главного редактора» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 138).

Борис Грибанов до этого работал в Детгизе, где занимался редактурой переводов зарубежных писателей. А вообще об этом человеке ходили легенды. Многие его считали разведчиком, и основания для этого имелись. Во-первых, у него были два высших образования: Институт философии, литературы и искусства (ИФЛИ) и Высшая дипломатическая школа. Во-вторых, он несколько лет провёл после войны в Японии, но никому ничего об этом не рассказывал: якобы всего лишь помогал там кому-то с переводами.

Параллельно с поисками подходящей кандидатуры на должность главреда члены совета объединения искали режиссёров. Они присматривались, в частности, к двум студентам ВГИКа – Василию Шукшину и Элему Климову (точнее, Шукшин уже успел окончить ВГИК, но сидел без работы). 3 марта 1961 года совет постановил: «Просить генерального директора киностудии „Мосфильм“ В. Н. Сурина пригласить в штат студии „Мосфильма“ окончившего режиссёрский факультет ВГИКа В. Шукшина для работы в нашем творческом объединении. Направить в наше объединение студента режиссёрского факультета ВГИКа Э. Климова, в сентябре-октябре 1961 г., для осуществления его дипломной работы в нашем коллективе» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 150).

Сурин взял паузу, но руководство объединения от своего не отступило. 11 мая главред Грибанов, подтверждая желание побыстрей увидеть выпускника ВГИКа в объединении, заметил: «Для режиссёра В. Шукшина необходимо искать сценарий, для того, чтобы В. Шукшин мог безотлагательно приступить к работе» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 116). Кто-то показал свежий номер журнала «Октябрь» с рассказами Шукшина: мол, это же готовые сценарии, бери любой рассказ и ставь фильм. Но Данильянц сослался на то, что Шукшин уже отдал эти рассказы в третье объединение.

Кстати, совет объединения тогда искал не только талантливых режиссёров, но и сценаристов. 25 апреля 1961 года он решил, что нужно активнее использовать Геннадий Шпаликова, которые тогда работал над сценарием «Трамвай в другом городе». Дзиган с коллегами хотел, чтобы параллельно с «Трамваем» Шпаликов «взялся бы и за написание сценария на одну из актуальных тем на современном, близком ему материале» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 129).

К маю 1961 года в объединении уже сформировался небольшой портфель, изюминкой которого стал сценарий Зака и Кузнецова «Шурик с высотки» (его собирался ставить Олег Ефремов). Правда, в этой работе не сходились концы с концами. Оба кинодраматурга сами попросили Бондарева отредактировать их текст, но, повторю, этого было недостаточно. Один Зак с Кузнецовым положения не спасали.

Объединение по-прежнему ждало сценарии в первую очередь от членов своего совета. Бондарев вынужден был 5 мая дать краткий отчёт, хотя у него ещё конь не валялся. Что он мог сказать? «Моя несколько завуалированная заявка называется „ИСПЫТАТЕЛИ“. Меня давно интересует жизнь лётчиков-испытателей, нравится их характер, их работа. Мой герой – это в какой-то мере прообраз лётчика Галлая. Сценарий думаю написать к декабрю 1961 года» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2374. Л. 125).

Зак предложил Бондареву заранее подумать о режиссёре. Писатель признался, что хотел бы встретиться и поговорить на эту тему с Аловым и Наумовым. Но, судя по всему, обсуждать с режиссёрами было ещё нечего. У Бондарева имелись идеи, но за текст он ещё не брался. А тут без дела оказался Сааков, который до этого снял фильм по мотивам повести