Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко

Бондарева «Последние залпы». У него возникла идея новой картины: «Моё и твоё». Он хотел после войны обратиться к мирной жизни и снять фильм о фантазиях молодых архитекторов, которые собрались не только спроектировать оригинальный дом, но и построить его своими руками. Но режиссёр не знал, как протолкнуть свою заявку. Ему требовался «паровоз», и он попросил Бондарева поставить свою подпись под заявкой.

Не зная всех этих нюансов, совет объединения летом 1961 года собрался включить заявку на фильм об архитекторах в план следующего года и даже предложить Бондареву денежный договор на соавторство. Однако писатель, когда понял, что дело запахло жареным (ведь за выделенные деньги придётся потом отчитываться, в том числе и ему лично), попытался сыграть назад. «Я, – признался он членам совета, – абсолютно не думал о сценарии. Знаю только ситуацию. Я сказал так, а писать его пока не буду. Я занят своим романом ‹„Тишина“›. Сценарий напишет Сааков, это его идея. Заявка составлена потому, что есть режиссёр и нужно работать и думать и писать сценарий» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2380. Л. 11).

Будь это другая тема, скажем историческая, руководство бы непременно поставило на заявке крест: мол, пусть сначала соавторы разберутся меж собой. Но предполагался фильм о современности, а с современной темой в портфеле 6-го объединения было туго. Поэтому Дзиган и Грибанов стали чуть ли не умолять Бондарева поддержать Саакова и согласиться выступить в качестве соавтора. «Сложная ситуация, – ответил писатель коллегам. – Я вот сижу и думаю. Не знаю, нужен ли договор ‹на этот сценарий› или нет. У меня сейчас голова занята другой работой. Здесь больше всего будет зависеть от Л. Н. Саакова» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2380. Л. 18).

В итоге договорились, что Сааков вместе с Бондаревым расширит заявку, «точнее и полнее определят идейный замысел и драматургический жанр будущего фильма», а уже потом станет ясно, вставлять ли её в план 1962 года. Но совсем Бондареву отвертеться от Саакова не удалось. Когда в конце августа 1961 года совет объединения распределял среди своих членов поступившие сценарии, Бондарев был назначен редактором двух работ: «Доктор Ляхов» Юрия Трифонова и «Этажи» Леона Саакова.

Осенью 1961 года в объединении обострились вопросы, связанные с его управлением. Не все оказались довольны Дзиганом. Кто-то сказал, что раз шестое объединение специфическое, с уклоном в писательство, то и председателем его совета должен быть авторитетный писатель. Поскольку Бондарев и так имел большую нагрузку в качестве члена редколлегии «Литературной газеты», возникли идеи избрать председателем Елизара Мальцева или Григория Бакланова. Бакланов сразу ответил отказом, поэтому все бразды правления перешли к Мальцеву, а ему оказалось некогда заниматься кинообъединением.

А тут ещё за спиной Дзигана Данильянц вступил в переговоры с Александром Аловым и Владимиром Наумовым. Он предложил этому дуэту взять на себя обязанности худрука 6-го объединения, но оба режиссёра повели себя не совсем корректно: они то появлялись на одну неделю в объединении, потом исчезали и вновь приходили чуть ли не через месяц. Так же повёл себя и другой кандидат на пост худрука – Михаил Калатозов.

Дзиган, когда узнал об этом, вспылил. В начале 1962 года он послал жалобу в Министерство культуры СССР, но замминистра Николай Данилов, курировавший на тот момент вопросы кино, вдруг от него отвернулся. В порыве гнева режиссёр ополчился на весь мир и предрёк созданному год назад при его же участии объединению писателей и киноработников полный провал.

После ухода Дзигана в шестом объединении из режиссёров остались лишь Борис Барнет и Леон Сааков. Нет сомнений, это были большие профессионалы. Барнет только что выпустил фильм «Алёнка» по повести Сергея Антонова. Участвовавший в приёмке этой картины Юрий Бондарев 31 января 1962 года, признавшись, что фильм ему понравился, просто огорошил весь худсовет другой репликой: «Мне кажется, что Барнет спас сценарий, так как картина, по-моему, лучше сценария». Кстати, присутствовавшие на принятии ленты двое коллег Бондарева – сценаристы Авенир Зак и Исай Кузнецов – тут же предложили Барнету подумать об экранизации «Трёх толстяков» Юрия Олеши. Другое дело, что начальство к этой идее отнеслось скептически. По сути, оно лишило Барнета возможности продолжить творческий взлёт.

Что же касалось Саакова, то он, напомню, блестяще экранизировал повесть Бондарева «Последние залпы». Но согласитесь: два режиссёра на целое объединение – это очень и очень мало. А ведь надо было выполнять план. В 1962 году объединению предстояло сдать две картины: «Утренние поезда» и «Пядь земли», а режиссёров на них не имелось. А ведь надо было что-то решить и с теми картинами, производство которых рассчитывалось на два года: 1962-й и 1963-й (таковых сначала в планах значилось четыре, а потом уже сразу шесть). И кто мог потянуть весь этот воз?

Кое-что подтащил Данильянц. Он с трудом, но уломал Михаила Калика, Анатолия Маркелова, Льва Мирского и Фрунзе Довлатяна, но ни один из них, по мнению Сурина, не годился на роль худрука.

Очень скоро киношное руководство разочаровал и Елизар Мальцев. Он на «Мосфильме» в основном интересовался судьбой своего собственного сценария. На всё остальное у него просто не хватало времени: ему интересней были дела Московской писательской организации. И всё чаще его обязанности приходилось выполнять Бондареву.

Но он тоже не собирался с утра до вечера просиживать на «Мосфильме». Бондарев оказался хитрее Мальцева. Когда на него свалилось всё 6-е объединение, писатель тут же подтянул к нему большую группу людей: с одними он вместе учился в Литинституте, с другими работал в «Литгазете», но главное – он всех их знал не только как талантливых литераторов, но и как людей с деловой хваткой. Именно Бондарев позвал в 6-е объединение Лазаря Лазарева, который раньше был у него замом в отделе русской литературы «Литгазеты», Александра Борщаговского и Юрия Трифонова (а заодно усилил и позиции своего литинститутовского друга Григория Бакланова). Правда, почти все им приглашённые писатели вынуждены были по первости пахать бесплатно, на общественных началах. В марте 1962 года киношники, когда встречались с Суриным, не сдержались и заметили, что если одни члены совета знакомились с заявками литераторов выборочно, то Борщаговский и Лазарев читали все сценарии подряд, а зарплаты за это не получали, после чего Сурин пообещал оперативно решить эту проблему, но с ходу даже у него что-либо поменять не получилось.

При Бондареве структуризировалась и работа писателей в 6-м объединении. Они получили право заказывать коллегам по цеху интересные сценарии, стали выступать в роли экспертов представленных материалов и осуществляли редактуру больших сценариев. Формально все решения по