Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

основа правосубъектности госорганов, которую составляет государственная социалистическая собственность как единый фонд имуществ, управляемый в оперативном порядке каждым госорганом в пределах выделенной ему части этого фонда; во-вторых, оно ориентирует на конкретные общественные отношения, закрепленные в гражданской правосубъектности госорганов, так как, согласно этому определению, за каждым госорганом стоит конкретный людской коллектив – коллектив рабочих и служащих во главе с его ответственным руководителем; в-третьих, оно устанавливает прямую связь между двумя коллективами, стоящими за фигурой госоргана, – связь между государством как организованным всенародным коллективом, которым организуется, создается госорган и которым последний наделяется определенным имуществом для выполнения возложенных на него государством задач, а также непосредственным коллективом рабочих и служащих, выполняющим возложенные на госорган задачи под руководством директора как проводника единой воли социалистического государства.

Отмеченные достоинства теории коллектива убеждают в правильности ее конечных выводов. Но в то же время эта теория страдает существенными недостатками, обусловленными главным образом тем, что ее авторы сосредоточились лишь на обосновании предложенной ими общей формулы, почти не уделив внимания разрешению ряда конкретных вопросов, естественно возникающих в процессе практического применения теории коллектива. Не ясно, прежде всего, в чем выражается целостность коллектива хозоргана в области гражданского права, в силу каких обстоятельств этот коллектив может выступать и действительно выступает как правосубъектное единство в гражданском обороте? Далее, если носителем правосубъектности хозоргана является коллектив рабочих и служащих, возглавляемый директором, то какие именно имущественные права могут принадлежать данному коллективу, если имущества государственных организаций составляют государственную собственность, т. е. всенародное достояние? Наконец, какое участие коллектив рабочих и служащих принимает в осуществлении распоряжения вверенным хозоргану имуществом, если согласно прямому указанию закона распорядительные акты могут совершаться лишь директорами хозорганов? Неразрешенность именно этих вопросов является главной причиной той острой критики, которой теория коллектива подвергается в нашей литературе. Вместе с тем специальный анализ перечисленных вопросов мог бы иметь определенное значение для дальнейшей научной разработки проблемы правосубъектности социалистических хозорганов, особенно если бы этот анализ был построен на учете существенных, принципиальных возражений, выдвинутых против теории коллектива.

Основное из этих возражений сводится к тому, что якобы на почве теории коллектива юридическая личность хозоргана превращается в субъект права корпоративного типа, а вследствие этого стираются всякие грани различия между такими советскими юридическими лицами, как, например, колхозы, где сами коллективы трудящихся являются собственниками соответствующего имущества, и хозорганы, где коллективы рабочих и служащих такими собственниками не являются.

Едва ли необходимо подробно развивать то бесспорное положение, что корпорация – понятие буржуазного права, применимое не к коллективному собственнику, а к объединению собственников, и что поэтому колхоз в такой же мере не является корпорацией, как и хозорган. Однако самая ссылка на корпорацию могла появиться лишь вследствие того, что, по мнению ее авторов, коллектив только тогда приобретает единство, необходимое для признания его юридическим лицом, когда он строится по корпоративному типу, т. е. когда он является собственником имущества и образуется на основе права членства каждого из его участников. Но совершенно очевидно, что с такой «корпоративной меркой» нельзя подходить к оценке правосубъектности новых коллективов – коллективов социалистического общества, ибо советский закон вовсе не считает, что лишь собственники имущества, объединяющиеся на началах членства, могут обладать правами юридических лиц.

Ст. 13 ГК говорит о юридических лицах как об организациях, которые могут «приобретать права по имуществу», а не обязательно приобретать право собственности на имущество, так как в противном случае хозорганы, не являющиеся собственниками, вообще не могли бы быть признаны юридическими лицами. Следовательно, обладание собственностью отнюдь не является необходимым условием существования коллектива как юридического лица. Поэтому и в решении вопроса о юридической личности хозорганов нужно исходить не из предпосылки, присущей корпорации, кто является собственником имущества (и притом не коллективным собственником, а объединением собственников, что и является характерным для буржуазной корпорации), а из предпосылки, специфической именно для советских государственных юридических лиц, – кто осуществляет оперативное управление выделенным хозоргану имуществом?

На первый вопрос может быть дан лишь один ответ: право собственности коллектива осуществляют его члены. Право же оперативного управления для своего осуществления отнюдь не предполагает, чтобы коллектив, которому это право принадлежит, основывал свое единство на членстве Правосубъектное единство производственного коллектива хозоргана нужно искать не в членстве, я в такой системе его организации, которая позволяет этому коллективу осуществлять оперативное управление вверенным ему имуществом. Поскольку же имущество передается хозоргану для выполнения установленных государством производственных планов, то и основой единства его коллектива является не членство, что было бы необходимо, если бы хозорган обладал правом собственности, а участие каждого из членов этого коллектива в процессе расширенного социалистического воспроизводства на данном предприятии, что является достаточным для осуществления хозорганом оперативного управления выделенным ему имуществом.

Если учесть все эти обстоятельства, то смешение хозоргана с колхозом будет при всех условиях исключено. Колхоз является собственником принадлежащего ему имущества; госорган осуществляет лишь оперативное управление вверенным ему имуществом, которое на праве собственности принадлежит государству. За фигурой юридической личности колхоза стоит один коллектив – коллектив его членов; за фигурой хозоргана стоит не только коллектив его рабочих и служащих во главе с назначенным государством ответственным руководителем хозоргана, но и весь организованный в государство советский народ. Единство колхозного коллектива оформляется на основе членства колхозников; коллектив хозоргана объединяется на основе участия его работников в процессе расширенного социалистического воспроизводства. Стирание граней между хозорганами и колхозами возможно лишь при условии, что они будут рассматриваться только под углом зрения общего понятия коллектива, вне учета специфических черт, свойственных каждому из этих коллективов. Необходимо поэтому, не ограничиваясь общим понятием коллектива, постоянно иметь в виду перечисленные особые признаки, свойственные лишь государственным юридическим лицам и отличающие их от колхозно-кооперативных организаций.

Второе выдвигаемое против теории коллектива возражение состоит в указании на то, что правосубъектный коллектив должен обладать определенными имущественными правами, между тем как ни один из членов коллектива рабочих и служащих хозоргана, а следовательно, и весь этот коллектив в целом не имеет никаких прав на имущество последнего или, как говорит С. И. Аскназий, «рабочий данного завода на имущество этого завода имеет не больше прав, чем любой иной гражданин социалистического государства».[253]

Следует прежде всего указать на то, что и в таких юридических лицах, как колхозы с имущественными правами их членов, дело обстоит отнюдь не так просто, как полагают авторы приведенного возражения, ибо колхозное имущество является собственностью колхоза в целом, а не каждого его члена в отдельности, почему и правосубъектность колхоза нельзя выводить из прав на его имущество, принадлежащих отдельным колхозникам. Вместе с тем существуют весьма серьезные различия в правовом положении колхозного коллектива и коллектива рабочих и служащих хозоргана. Коллектив членов колхоза является собственником колхозного имущества и, кроме того, составляет часть советского народа как субъекта государственной, всенародной собственности. Коллектив же рабочих и служащих хозоргана не является собственником его имущества, а образует лишь часть советского народа, которому принадлежит все государственное имущество, в том числе и имущество данного хозоргана. Следует ли, однако, отсюда, что на имущество хозоргана его коллектив рабочих и служащих не имеет больше прав, чем любой другой советский гражданин? Если рассматривать этот вопрос под углом зрения права собственности, то на него может быть дан лишь утвердительный ответ, так как собственником государственных имуществ является советский народ в целом. Однако оперативное управление соответствующей частью единого фонда государственной собственности может осуществлять не каждый советский гражданин, а только коллектив рабочих и служащих, образующий «людской субстрат» данного хозоргана. Оперативное управление не является, конечно, правом собственности, но именно вокруг него и для его осуществления объединяется в единое юридическое целое коллектив рабочих и служащих государственных социалистических организаций.

Изложенные соображения относятся не только к правам, но и к имущественным обязанностям хозорганов. Возложение на одно государственное предприятие обязанности возместить убытки, причиненные им другому государственному предприятию, не вносит, конечно, никаких изменений в имущественные права каждого в отдельности рабочего и служащего хозоргана-ответчика. Но такая обязанность сама по себе ничего не меняет и в общем составе государственных имуществ, так как речь идет здесь об отношениях между двумя хозорганами.

Кому же в таком случае принадлежат возникшие