Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

гражданские права и обязанности? Директорам спорящих предприятий? Нетрудно понять, что изъятие у хозоргана определенной части его оборотных средств в порядке возмещения причиненных им убытков должно вызвать повышенную активность всего коллектива его рабочих и служащих во главе с директором, направленную на то, чтобы восполнить образовавшийся пробел и выполнить производственный план при сокращенном объеме оборотных средств. Нетрудно понять также, что право на такую трудовую активность коллектива хозоргана-ответчика имеет весь коллектив хозоргана истца во главе с его директором, так как в противном случае ему самому пришлось бы принимать меры к выполнению установленной для него производственной программы, несмотря на факт причинения ему убытков. Следовательно, хотя обязанность, возложенная на хозорган, и не является обязанностью каждого его рабочего и служащего в отдельности, но ее бесспорно несет и выполняет возглавляемый директором коллектив рабочих и служащих в целом, на определенную деятельность, производственную активность которого имеет право кредитор. Коллектив рабочих и служащих выступает уже здесь как единое правосубъектное целое, хотя в основе его единства лежит не членство, а участие каждого рабочего и служащего в процессе расширенного социалистического воспроизводства на данном предприятии.

Третье возражение против теории коллектива заключается в том, что, как указывают его авторы, она не способна обосновать деятельность администрации хозоргана в сфере социалистического обращения, в которой осуществляется такое важнейшее правомочие хозоргана, как право распоряжения вверенным ему имуществом.[254]

Если верно, что теория коллектива сталкивается с некоторыми трудностями в обосновании принадлежащего хозоргану правомочия по распоряжению (в известных пределах) вверенным ему имуществом, то не меньшие затруднения испытывают авторы иных теорий правосубъектности хозорганов при объяснении двух других его правомочий – права владения и пользования. Не столько в целях преодоления, сколько в целях обхода этих затруднений иногда предпринимаются попытки правомочия по владению и пользованию вообще исключить из области гражданского права, отнеся их к сфере административно-правового регулирования. Но, разумеется, наличие недостатков во взглядах других авторов на природу юридического лица ни в какой мере не освобождает сторонников теории коллектива от обязанности последовательного и всестороннего обоснования своей собственной позиции.

В науке советского гражданского права принято различать распоряжение, осуществляемое при помощи фактических действий, когда предмет собственности уничтожается в процессе его потребления, и распоряжение в юридическом значении этого слова, состоящее в возможности определить правовую судьбу вещи путем передачи прав на нее другому лицу. Распоряжение в его первом значении, бесспорно, принадлежит всему коллективу рабочих и служащих хозорганов, так как именно в процессе его трудовой деятельности происходит производительное потребление закрепленных за хозорганом средств производства. Но в этом случае процесс распоряжения совпадает с процессом пользования имущества, а факт осуществления последнего действительно всем коллективом работников хозоргана едва ли нуждается в особом доказывании. Следовательно, нерешенным остается лишь вопрос о распоряжении в юридическом значении этого слова.

Единственным лицом, управомоченным по закону на совершение распорядительных актов от имени хозоргана, является его директор. Воля директора как проводника единой государственной воли формируется на основе плановых заданий, установленных государством для каждого данного хозоргана. Оказывает ли, однако, влияние на формирование воли директора воля всего коллектива рабочих и служащих хозоргана? Те, кто не мыслят существования никакого иного правосубъектного коллектива, кроме коллектива, построенного по типу корпорации, естественно, отвергают подобную возможность. Коллектив рабочих и служащих хозоргана на производственном совещании может высказать свое мнение по тому или иному выносимому на его обсуждение вопросу, однако такое мнение при всем его общественном значении не обладает юридической силой, если оно не будет закреплено в плане, установленном регулирующими органами, или в договоре, который в соответствии с принципом единоначалия вправе заключить лишь директор, непосредственно либо через своего представителя. В этом смысле воля коллектива сама по себе не приобретает характера юридически значимой воли.

Но коллектив рабочих и служащих хозоргана не является корпорацией, его единство основано не на членстве, а на участии в процессе расширенного социалистического воспроизводства на каждом данном государственном социалистическом предприятии. Поэтому и к оценке правового значения его воли, способов выражения последней и форм ее влияния на совершение распорядительных актов от имени хозоргана нельзя подходить с традиционными цивилистическими представлениями о волевых актах как основании возникновения гражданских правоотношений. Если правосубъектное единство коллектива рабочих и служащих хозоргана покоится не на членстве, а на совместной деятельности его участников в процессе расширенного социалистического воспроизводства в данном предприятии, то в той же деятельности надлежит искать и единство воли коллектива рабочих и служащих хозоргана.

Хозяйственный договор, в форме которого и осуществляется принадлежащее хозоргану право распоряжения, заключается на основе плана и в целях его выполнения. Если плановое задание предписывает заключение договора, то директор предприятия обязан его заключить и не может уклониться от выполнения этой обязанности. Дает ли, однако, это основание право отрицать волевой характер социалистического договора? Такое отрицание было бы неправильным по принципиальным соображениям.

И. В. Сталин, характеризуя наши производственные планы, указывал: «Было бы глупо думать, что производственный план сводится к перечню цифр и заданий. На самом деле производственный план есть живая и практическая деятельность миллионов людей. Реальность нашего производственного плана – это миллионы трудящихся, творящие новую жизнь. Реальность нашей программы – это живые люди, это мы с Вами, наша воля к труду, наша готовность работать по-новому, наша решимость выполнить план».[255]

Заключение хозяйственного договора выражает волю и решимость хозоргана выполнить план. Это подлинно волевой акт, организующий на основе плана трудовую инициативу и творческий подъем работников социалистического производства. Поэтому в нем получает свое закрепление воля не только директора, но и всего коллектива рабочих и служащих хозоргана. Директор как руководитель предприятия организует волю его коллектива и в порядке единоначалия придает ей должное правовое оформление. Но самая возможность совершения единоличных волевых актов директором «создается деятельностью всего производственного коллектива…», который «выполняет производственный план…».[256]

Помимо принципиальных соображений отрицание волевой природы социалистического хозяйственного договора неправильно еще и потому, что договор конкретизирует и уточняет плановое задание путем согласования между сторонами таких, например, вопросов, как вопрос о частных сроках исполнения, об ассортименте, о способах транспортировки, о таре и т. п. Все эти вопросы разрешаются в ходе заключения договора путем включения в него условий, согласованных директорами договаривающихся хозорганов. Но и в этом случае руководители государственных социалистических хозяйственных организаций принимают не произвольные решения, а исходят из всестороннего учета производственных возможностей и потребностей руководимых ими предприятий, из задачи обеспечения всех необходимых условий для реализации воли и решимости коллектива рабочих и служащих хозоргана выполнить производственный план. Следовательно, и здесь воля директора, выраженная в принятии им конкретных условий договора, выполняет организующую роль в отношении воли (деятельности) всего коллектива работников предприятия, однако не отрываясь от последней, а, наоборот, опираясь на нее.

Таким образом, волевые акты, совершаемые директором хозоргана в порядке и в процессе осуществления права распоряжения, представляют собой в высшей степени важную организующую и мобилизующую форму правового выражения не только его собственной воли, но и воли деятельности у коллектива рабочих и служащих руководимой им государственной социалистической организации. Лишь изолированно рассматривая действия администрации, направленные на установление гражданских правоотношений, и не замечая их связи с деятельностью всего коллектива рабочих и служащих хозоргана, можно прийти к выводу о полной непричастности этого коллектива к осуществлению такого важнейшего из числа принадлежащих хозорганам правомочий, как право распоряжения в установленных законом пределах вверенным им имуществом.

Но, быть может, воля коллектива, его производственная деятельность по выполнению плана, его решимость выполнить план, очень важная в общественно-экономическом отношении, лишена юридического, гражданско-правового значения? Мы уже видели, что, с одной стороны, невыполнение хозорганом его договорных обязательств, влекущее за собой такие правовые последствия, как возложение на него имущественной ответственности, порождает определенные обязанности для всего коллектива рабочих и служащих, выполняемые им в процессе производства, и с другой, – выполнив свои договорные обязательства, хозорган приобретает право на получение соответствующего эквивалента, используемого для создания условий дальнейшего осуществления процесса расширенного социалистического воспроизводства силами коллектива его рабочих и служащих. Все это, конечно, имеет не только общественно-экономическое, но и серьезное правовое значение. Вместе с тем из признания определенной правовой силы за волею коллектива хозоргана отнюдь не вытекает ущемление идеи и принципа единоначалия.

Единоначалие директора на государственных предприятиях является одной из важнейших форм