Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

отчет в совершаемых действиях вообще, чего нельзя сказать о детях только потому, что они не достигли определенного возраста. Дети вполне отдают себе отчет во многих совершаемых ими действиях, это обусловлено не только общественным воспитанием, но и самосознанием, все более развивающимся у детей с возрастом. Однако, по разумному предположению советского закона, основанному на всестороннем учете реальных условий жизни в социалистическом обществе, способными отдавать себе отчет в тех действиях, которые влекут за собой гражданско-правовую ответственность, признаются лишь подростки, достигшие определенного возраста.

Следовательно, возраст и вменяемость – не тождественные категории. Они являются самостоятельными предпосылками как деликтоспособности, так и связанной с нею способности к несению ответственности. Поэтому законодатель может, исходя из конкретных условий данного исторического периода, повысить или, напротив, понизить тот предельный возраст, лишь по достижении которого гражданин приобретает способность к выступлению в качестве субъекта ответственности, тогда как невменяемость, напротив, исключает ответственность вообще.

Условия, необходимые для привлечения к гражданско-правовой ответственности, могут быть соединены лишь в поведении вменяемого лица, достигшего определенного возраста, причем в этом случае, т. е. в случае привлечения к ответственности гражданина, указанные условия приобретают то общее выражение, в каком они и будут охарактеризованы в дальнейшем изложении. Поэтому их последующий анализ будет исходить из общего предположения о том, что привлекаемое к ответственности лицо вменяемо и достигло определенного установленного в законе возраста.

§ 3. Юридические лица как субъекты гражданско-правовой ответственности

1

Можно без всякого преувеличения сказать, что ни одна другая специальная проблема советского гражданского права не способна в такой мере служить критерием оценки правильности той или иной теории юридического лица, как проблема гражданско-правовой ответственности. В процессе общего исследования гражданской правосубъектности социалистических организаций ставится и решается вопрос о конкретных людях, взаимные отношения которых выражаются и закрепляются в институте юридического лица. В анализе же специальных проблем, в частности проблемы ответственности по советскому гражданскому праву, в полной мере проявляется практическая пригодность предложенного тем или иным автором общего решения.

Подходя с этой точки зрения к оценке теории, отождествляющей юридическую личность хозорганов с самим социалистическим государством, нельзя не отметить, что она не в состоянии объяснить ни одного вопроса, возникающего в конкретной практической области – в области ответственности юридических лиц. Если считать, что за каждым социалистическим хозорганом стоит советское государство в целом и только оно, то тогда и все условия ответственности – противоправность, вина, причинная связь – должны быть объединены в лице советского государства, а это означало бы, что в каждом случае возложения ответственности на хозорган виновным в совершении правонарушения является весь советский народ, организованный в государство единый всенародный коллектив. Едва ли советский суд или арбитраж, опираясь на такую теорию, мог бы прийти к плодотворным выводам в процессе рассмотрения конкретных гражданских дел.

Значительные затруднения в объяснении оснований ответственности юридических лиц испытывают также сторонники теории, рассматривающей в качестве носителей гражданской правосубъектности хозорганов их директоров. Иногда причинение вреда действительно является результатом виновного действия или бездействия администрации юридического лица. Таковы, например, случаи причинения увечья вследствие непринятия администрацией мер по обеспечению предприятия необходимыми средствами безопасности. В одном из уголовных дел, рассмотренных Ленинградским городским судом, вина директора научно-исследовательского института выразилась в том, что он отдал распоряжение шоферу легковой машины вести ее с превышением дозволенной скорости, а когда машина наскочила на группу детей, находившихся вместе с воспитательницей детского сада на прогулке, он приказал шоферу увеличить скорость с тем, чтобы скрыться от преследования. Однако в большинстве случаев внедоговорный вред причиняется действиями не самой администрации, а других работников юридического лица. Для обоснования ответственности юридических лиц в делах подобного рода обычно выдвигается известная конструкция вины администрации при выборе работника и осуществлении надзора за ним.[269] В свете этой конструкции ответственность юридических лиц, если вред причинен их рабочими и служащими, выступает уже как ответственность не за свои собственные, а за чужие действия. Противопоставление администрации юридического лица его рабочим и служащим доведено здесь, таким образом, до крайнего предела: администрация государственной социалистической организации отождествляется с нею; рабочие и служащие, напротив, объявляются посторонними для нее лицами, выполняющими лишь поручение хозоргана. Применение подобной теории на практике означало бы, что, установив вину конкретных работников, суд не мог бы еще возложить ответственность на юридическое лицо, если бы не удалось доказать связи между виновными действиями работников и виною администрации в их выборе и в осуществлении надзора за ними.

Но судебно-арбитражная практика в разрешении таких дел идет совершенно иным путем. Ленинградская бумажная фабрика № 2 производила для Окуловского целлюлозно-бумажного комбината набивку бумагой каландровых валов. Очередную партию валов, сданных заказчику в январе 1951 г., последний забраковал, так как в процессе их использования было установлено, что набивка бумагой произведена с недостаточной плотностью, вследствие чего образовались так называемые воздушные подушки между стержнем вала и бумагой. Фабрика пыталась уклониться от уплаты штрафов за недоброкачественность исполнения работ на том основании, что она была лишена возможности проверить их качество, так как подобная проверка потребовала бы вскрытия каждого вала. Вместе с тем фабрика сообщила, что ею привлечены к материальной ответственности конкретные виновники брака. Этого и было достаточно, чтобы у арбитража Министерства лесной и бумажной промышленности СССР, рассматривавшего данное дело, не оставалось никаких сомнений в виновности фабрики и в необходимости возложить на нее материальную ответственность. И хотя администрация ответчика обратила внимание арбитража на то, что она сделала все от нее зависящее в области надзора за выполнением работ, это обстоятельство не было, да и не могло быть учтено в вынесенном арбитражем решении.

Выявив вину конкретного работника, арбитраж обычно и не ставит перед собой вопроса о вине администрации. Так, в деле по иску Ленинградского химико-фармацевтического завода № 1 к тресту Ленавтогруз вина ответчика выразилась в том, что его шофер, доставляя из Москвы марлю для истца, погрузил ее на загрязненную автомашину и тем привел марлю в состояние полной негодности, что вызвало причинение заводу убытков в размере стоимости 34 000 метров марли. Ответчик не был виновен в выборе шофера, который обладал достаточной квалификацией, и не мог во время поездки осуществлять надзор за ним. Но ответчик, бесспорно, виновен, и эта виновность выразилась в вине его работника, а потому и иск был удовлетворен Ленинградским городским арбитражем в полной сумме.

Следует вообще заметить, что конструкция вины в выборе работника и в надзоре за ним рассчитана главным образом на деликтную ответственность юридических лиц, хотя и в этой области она лишена практического смысла. Что же касается ответственности договорной, то ее, по существу, и не имели в виду сторонники названной конструкции. Между тем задача заключается в том, чтобы разработать общие принципы ответственности юридических лиц, независимо от того, в какой сфере гражданских правоотношений они выступают. Ответ на такой более общий вопрос дается Р. О. Халфиной в тезисах доклада, сделанного ею в 1949 г. в Институте права АН СССР. «Понятие собственной вины юридического лица, – говорится в тезисах, – неразрывно связано с организацией деятельности последнего… Положительной обязанностью юридического лица является надлежащая организация его деятельности, исключающая неправомерное причинение вреда другим лицам. Невыполнение этой обязанности составляет собственную вину юридического лица».[270]

В этом высказывании обращает на себя внимание, прежде всего, проводимое автором отождествление неправомерности поведения с виною: раз не выполнена обязанность по обеспечению надлежащей организации деятельности юридического лица, значит оно виновно, или, иначе говоря, если совершено противоправное действие, то значит имеется и вина. Но это равносильно вообще отрицанию за виною какого бы то ни было практического значения, равносильно превращению вины в момент чисто формального характера. Кроме того, подобный взгляд на вину юридических лиц не укладывается в рамки ни одного из числа общих определений вины, выдвинутых в советской литературе, ибо какие бы разнообразные теории вины различными авторами ни предлагались, все они признают, что вина есть, в первую очередь, психическое отношение лица к его неправомерному поведению. В противоположность этому, Р. О. Халфина считает, что вина юридического лица – это и есть самое неправомерное поведение определенного круга его работников.

Правда, в дальнейшем автор указывает: «Организация деятельности юридического лица осуществляется как его органами, так и отдельными рабочими и служащими в пределах их компетенции… Если при наличии надлежащей деятельности юридического лица вред причинен в результате