Стратег из ниоткуда - Михаил Александрович Атаманов

головой. Негусто, прямо скажем… Дюжина бойцов тяжёлой пехоты, среди которых не осталось их бравого усатого сотника, а из всех десятников выжил только один. Зато с огромным облегчением я видел среди уцелевших дочку кузнеца Варью. А также одного из двух близнецов из деревни Заболотье, сейчас опустившегося на колени и беспрестанно воющего — видимо, его брату не столь повезло. Из лучников сохранилось всего пять. Из бойцов Ареса Кучерявого осталось менее дюжины.

Самым последним, хрипя и кашляя кровью, к группе выживших доковылял Альвар Везучий — единственный уцелевший из группы лёгкой пехоты, действовавшей с левого фланга. Шлем на голове командира отсутствовал, щит был расколот, а накидка на груди с эмблемой синего дракона пропиталась кровью, причиной же хромоты была вонзившаяся в левую ногу в районе колена вражеская стрела. Но бывший деревенский забулдыга снова выжил, в очередной раз доказав свою везучесть, и это было главное! Я расщедрился на лечебный эликсир из своих достаточно скромных запасов, и только после этого Альвар Везучий немного пришёл в себя и узнал меня.

— Ты уцелел, долговязый… Это хорошо… — полусотник осмотрелся и задал вполне напрашивающийся вопрос. — А где наша бравая дева-командир?

Сразу несколько бойцов ответили, что леди Стелла в компании трёх её телохранителей поспешила уйти в крепость Алатырь-Кала, причём они унесли и находящегося без сознания коменданта Ареса. Даже так? Девушка-паладин бросила своё воинство на произвол судьбы и поспешила сама удрать? Я конечно мало знал об этом мире, но подозревал, что так делать здесь всё же не положено. И пока боец моего десятка хитрый Арон оказывал мне первую помощь, извлекая из руки совсем неглубоко засевший наконечник и перевязывая рану, я задал вопрос Альвару Везучему как намного более опытному и старшему по званию.

— Что будем делать, командир?

— Как что? — ветеран закашлялся и скривился от боли в груди. — Отходить, конечно, и залечивать раны. И уже самим готовиться к отражению штурма. Так как ситуация переменилась, и нас стало много меньше, чем врагов. Да ещё и подкрепление к противнику должно вскоре прийти, как говорили, так что ситуация станет совсем аховой.

— А не стоит ли перед отступлением в Алатырь-Калу направить солдат вверх по склону поискать того мерзавца, что со скал швырялся в нас ядом?

Командир посмотрел на меня, словно на сумасшедшего, и тихим шёпотом, чтобы другие бойцы нас не услышали, задал вполне логичный вопрос, все ли солдаты вернутся после такой разведки, и готов ли я головой отвечать за их побег перед «святой», которая и так на взводе из-за неудачи в бою? Секунду подумав над его словами, я отказался от идеи искать вражеского алхимика, поскольку вовсе не был уверен, что подавленные поражением и гибелью товарищей бойцы не разбегутся.

— Возвращаемся в крепость! — скомандовал полусотник и, с трудом откашлявшись, самостоятельно встал, отказавшись от помощи других бойцов. Посмотрел на залитое ядовитым туманом ущелье и проговорил едва слышно. — Врагов мы пережили. А теперь пережить бы нам встречу с нашей собственной командиршей…

* * *

Признаться, я посчитал слова полусотника излишне пессимистичными — уж чего-чего, а у «святой» едва ли могли возникнуть к выжившим бойцам лёгкой пехоты какие-либо претензии. Мы рисковали жизнями в бою, и вовсе не наша вина была в том, что неопытная начальница неверно оценила силы, с треском проиграла свою первую большую битву и поставила под угрозу порученное королём задание охраны границы.

Вот только, как вскоре выяснилось, леди Стелла виновницей поражения себя не считала и похоже искала козла отпущения, на которого можно было свалить всю ответственность за случившийся провал. Первым в цитадель крепости был вызван Альвар Везучий, и вернулся после беседы со «святой» полусотник злющим словно чёрт. Впрочем, крепкие слова по отношению к сумасбродной девчонке осторожный ветеран всё же придержал и лишь посоветовал мне готовиться к крайне непростому разговору, поскольку следующим после допроса десятника тяжёлой пехоты призванная героиня захочет увидеть меня. Альвар Везучий советовал мне нарочно выпячивать своё ранение в руку, поскольку только полученные им самим ранения позволили полусотнику избежать расправы.

Действительно, не прошло и получаса, как в мою палатку явился закованный в чёрные доспехи телохранитель «святой», велел мне оставить всё оружие и следовать за ним в центральное здание крепости. Леди Стелла в платье небесно-голубого цвета сидела за уставленным всевозможными яствами обеденным столом, и компанию ей составлял бледный после перенесённого утром отравления комендант крепости Арес Кучерявый. Хотя, вполне возможно, причиной такого бледного вида мужчины была вовсе не слабость после отравления, а отрубленная голова в самом центре стола на высоком подносе для фруктов. Причём я сразу опознал её, поскольку голова принадлежала десятнику тяжёлой пехоты, чья очередь отчитываться была передо мной, и чьи ответы «святую» похоже не удовлетворили.

Я привычно опустился на одно колено перед призванной героиней, чем вызвал сильное недоумение сына барона. Тот удивлённо вскинув брови и посмотрел на свою соседку, но сама же леди Стелла объяснила мою промашку.

— Он деревенщина, никакого понятия о манерах. Впрочем, это даже забавно. Но скажи мне, Альвар Длинный, как так получилось, что ни сам ты не пострадал, ни твой десяток не понёс потерь в то время, когда многие мои бойцы храбро сражались и погибли?

— И многих ли врагов убили эти «храбро сражавшиеся бойцы»? — вопросом на вопрос ответил я, подняв голову и посмотрев «святой» прямо в глаза. И поскольку леди Стелла опешила от такой моей двойной наглости и ничего не ответила, сам же и продолжил. — Насколько я видел, ни одного противника они не убили. Зато на моём правом фланге, несмотря на трёхкратное численное преимущество врага, мы сумели пробить стену щитов и убили двоих врагов, ещё двоих ранили. И это не пустые слова, тому найдётся множество свидетелей. Что же до отсутствия потерь, то вас неверно информировали, госпожа. И мой десяток потерял бойца, и сам я во время битвы был ранен в руку, — в доказательство своих слов я закатал рукав и показал пропитанную кровью повязку.

Наступило долгое молчание, которое нарушил вступивший в разговор сын барона.

— А ещё твой командир рассказал, что ты откуда-то ещё до боя заранее знал о вражеской засаде и потому был готов к применению бомб с ядовитой смесью.

Ах ты, Альвар Везучий! Какая же ты сволочь, оказывается! Решил спасти свою собственную шкуру за счёт моей, обвинив меня во всех грехах и выставив чуть ли не пособником врага! Впрочем, я очень