Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

и я. Потом эти встречи повторялись неоднократно. Петр Степанович демонстрировал острый ум, находчивость и напористость, до мельчайших подробностей знал структуру и механизм деятельности подразделений энергетики, четко определял задачи по их реорганизации. Впоследствии мне представился счастливый случай поработать заместителем у Непорожнего, приобщиться к его таланту руководить отраслью.

13 июня 1999 года Петру Степановичу исполнилось 89 лет, а 9 июля патриарха отечественной энергетики не стало.

Глава 14

Семейное гнездо

Правильно говорили на Руси: «Жениться не напасть, лишь бы женатому не пропасть». У нас в семье всегда серьезно относились к вопросам брака. Все мои коллеги по работе, да и сверстники по комсомолу в большинстве своем были уже женаты. Я видел, как они стремятся домой, к семье, к своим детям, стараются что-то купить и принести в свой дом, чем-то порадовать близких. Мне казалось, что их повседневная жизнь была более насыщенной и наполненной более глубоким смыслом, чем моя, в которой, кроме работы, не было почти ничего. В Пятигорске у меня была прекрасная работа, я активно участвовал в жизни города, но квартиры, своего жилья у меня не было. Приходилось жить на частных квартирах, снимать угол. В РЭУ Ставропольэнерго квартир было мало, поэтому жилье в первую очередь получали семейные сотрудники с детьми. Чтобы получить квартиру, нужно было встать в очередь, а поскольку я заявление не подавал, то, естественно, не был в эту очередь включен.

Но меня волновало не отсутствие квартиры. Меня стало тяготить холостяцкое существование. Все чаще и чаще меня стали посещать — пока еще ненавязчивые — мысли о женитьбе. По моему глубокому убеждению, человек без семьи и детей — даже талантливый, признанный всеми, обеспеченный и внешне счастливый — не может считаться полноценным, не выполнив своего природного предназначения по продолжению своего рода. Женитьба, создание семьи — это ответственность на всю жизнь. Молодой человек к решению этой проблемы должен подходить не спонтанно, даже будучи по уши влюбленным, а взвешенно и осознанно. Главным для него должен стать ответ на вопрос: «А смогу ли я быть защитником и кормильцем семьи?» Он должен сам определить степень своей готовности взять на себя эту ответственность.

Но где найти эту суженую, вместе с которой можно прожить всю жизнь? Я постоянно находился среди молодежи, правда, в основном в роли организатора молодежных мероприятий. Специальную задачу поиска жены я себе не ставил: мне в голову даже и мысли такие не приходили. Вокруг было много милых, симпатичных, красивых девушек, но меня они не волновали, не притягивали. Они явно не вписывались в тот образ женщины-мечты, который, как правило, создается у многих мужчин в молодые, романтичные годы. И никому не ведомы пути, которые ведут к ней — единственной и неповторимой. Счастье приходит не тогда, когда ты прикоснулся к губам любимой, а когда ищешь ее след.

С Тамарой я познакомился в Пятигорске в 1962 году. Она — красивая, приятная во всех отношениях девчонка — работала в первом почтовом отделении связи города. Как-то раз я пришел со своим другом Геннадием Удовенчиком на почту, чтобы выяснить, почему моя мама не получила денежный перевод, который я выслал ей несколько дней назад. Обстоятельные разъяснения причин задержки дала мне миловидная девушка. Она успокоила нас, начавших было общение на повышенных тонах. Мне тогда показалось, что от нее исходила какая-то мощная притягательная сила. Состоявшийся с незнакомкой разговор оставил в моей душе трогательно-трепетный осадок, смешанный с чувством недовольства самим собой. Вскоре образ девушки из почтового отделения связи стерся из моей памяти.

Но однажды я пришел по своим делам в горком комсомола. Помню, был я одет в длинное демисезонное пальто серого цвета. На голове — шляпа, в руках — большой двухзамковый портфель, с которым я мотался по энергопредприятиям в должности старшего инженера Ставропольэнерго. По пути в кабинет секретаря горкома я заглянул в открытую дверь отдела оргработы. В отделе находились инструктор Богачев и молоденькая симпатичная девушка. Ее облик, поразивший меня, показался мне очень знакомым, но я никак не мог вспомнить, где ее видел. Подозвав своего друга Геннадия, тоже оказавшегося в горкоме, я обратил его внимание на девушку и спросил:

— Как девчонка?

— Чувиха — класс! — ответил Геннадий на нашем студенческом жаргоне.

Как возникают чувства взаимной симпатии? Откуда берется сила, так опутывающая душу невидимыми нитями, что становится трудно дышать? Это сложные вопросы. Их легко формулировать, когда ответы на них не касаются тебя лично, когда ты — посторонний свидетель чужих мук. Но теперь в обворожительном капкане находился я и почему-то не проявлял никаких намерений от него избавиться.

На первых порах стороны стараются не выдавать своих чувств и тщательно маскируют силу притяжения маскировочной сетью общественных или производственных проблем, оплетая ее кружевом слов о каких-то делах, планах, идеях. Не стал исключением и я. Не зная о Тамаре абсолютно ничего, я стал ее расспрашивать. Она мне обо всем добросовестно рассказала, приняв, наверное, за самого главного в горкоме начальника. Оказывается, она была комсомольская активистка городского узла связи. Фамилия ее — Черникова, ей девятнадцать лет, образование среднее, не замужем.

Выслушав девушку, я сказал:

— Я — член бюро, внештатный секретарь горкома комсомола. Работаю старшим инженером в Ставропольэнерго. Пока… Но буду министром. Все! Вам же придется трудиться в комиссии предвыходного и выходного дня, организованной горкомами ВЛКСМ и КПСС.

Эта общественная нагрузка требовала в свободное от работы время всегда находиться на виду, проводить время в окружении людей. Тогда частная жизнь органически была связана с общественной. Одним из важнейших критериев оценки человека было его участие в общественной жизни коллектива, организации, города. Мы не могли себе даже представить, что можно жить в условиях, позволяющих быть независимым от общества. В те времена такой образ существования не культивировался и даже осуждался.

Мое безапелляционное, утвердительное заявление об участии Тамары в работе возглавляемой мною комиссии было вызвано всего лишь инстинктом молодого человека, желавшего втянуть объект своего влечения в орбиту собственной жизни, держать ее в поле своего зрения, приблизить к себе и раскрыть себя перед ней.

Наступила весна. Стоял март, переменчивый месяц года, когда в кабинетах небесной канцелярии происходит подписание акта о приеме-передаче погоды от одного сезона к другому, а на позабытой земле творится невообразимая сумасбродица. Был субботний день. Мой друг Геннадий Удовенчик, который к этому времени был уже женат, предложил провести время в Кисловодске.

— Тебе хорошо, — сказал я ему, — ты поедешь с женой. А я что, один буду около вас болтаться?

— Надо тебе тоже кого-нибудь пригласить, — посоветовал Геннадий.