Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

старик, смахнул тряпицей крошки с циновки, служившей им постелью, и улегся рядом с женой. В темноте по-прежнему вспыхивал красный огонек сигары. Женщина долго крепилась, но наконец не выдержала.

— Дед, — обратилась она к мужу, как обычно звали его внуки.

— Чего? — тихо отвечал он, раздавив окурок о стену.

— А зачем они это пугало прислали?

Старик глубоко вздохнул.

— Как быка, для расплоду? — не унималась старуха.

Старик помолчал.

— Наверное. Должно быть, так. Может, потому и твердил тот таец это словечко.

— И к нам в уезд пришлют?

— Думаю, не сразу. Сейчас его для бангкокских женщин держат, — отвечал муж, развеселившись от такой мысли.

— Ох!

— Чего разохалась? — поинтересовался старик.

— Жалко мне, дед, тайских коров, вот что, — нерешительно проговорила старуха. — Да и нас всех тоже…

Последние слова прозвучали чуть слышно в тишине темной ночи.

ВЛАСТИТЕЛИ РАЯ

Бог плодородия, царь богов Индра пребывает на втором небе, на вершине горы Меру, что возвышается высоко-высоко над землей. Властитель небесного мира, зеленый бог растений и посевов, живет во дворце с золотыми вратами, украшенными драгоценными каменьями. Там льются звуки чу́дной музыки. Небожители, которыми правит Индра, могут принимать любое обличье, какое пожелают, — могут стать крохотными, с кончик волоска, и питаться одной амброзией.

Традиционное описание рая

Небеса

В благодатном краю золотой амброзии, в тенистом прохладном сумраке сердитым блеском вспыхнула пара круглых глаз.

— Эй, детка! — окликнуло крошечное существо прошмыгнувшего мимо собрата.

— Ты кто такой, чтобы называть меня деткой? — возмутился тот.

— Это ты мне?

— А разве здесь есть кто-нибудь еще?

— Что ж, в таком случае я тебе скажу, кто я такой, — я здесь хозяин.

— Кто это, скажи на милость, научил тебя так задаваться?

— Правду говорю.

— То есть как?

— Я родился в этой обители наслаждения, потому что так повелел сам Владыка небожителей.

— Ах, он сам! — воскликнул второй и замолчал.

— Ага, молчишь? Видно, нечем крыть.

Второй молчал.

Рядом послышался дружный смех.

— Что за безобразие! — раздраженно вскричал первый. — Кто вы такие?

— Такие же, как ты, — раздался насмешливый ответ. — Ты неправильно выразился. Тебе нужно бы спросить: кто мы такие? Взгляни на себя, разве мы чем-нибудь различаемся?

Ссора начала понемногу стихать, и откуда-то сверху полились звуки небесной музыки.

— Ну, есть между нами разница?

— Нет.

— Может, еще сомневаешься?

— Никакой разницы.

Небесная музыка, полная божественной гармонии, становилась все громче; спорщики умолкли, все взоры с волнением устремились вверх — небесную завесу прорезал четкий силуэт царя богов во всем его зеленом великолепии. Царь в окружении пышной свиты медленно низошел к столпившимся небожителям.

— О, праведники, наследовавшие все добродетели своих прежних воплощений, о вы, чистые душой, — изрек он. — Из-за чего весь этот шум?

— Соизвольте рассудить нас, — отважился первый.

— Говори.

— Все началось с того, что я обратился к одному из присутствующих, назвав его деткой, а он обиделся. Когда же я сообщил ему, что являюсь владыкой здешних мест в силу высочайшего повеления, они все стали насмехаться надо мной. Короче говоря, мы не можем решить, кто из нас главнее.

— В нашем всеведении мы так и думали, — изрек царь богов.

Он потер в задумчивости руки и продолжал:

— Вам должно знать, что вы оказались здесь благодаря добродетельности в предыдущих рождениях.

— Что это значит? — раздались нетерпеливые голоса.

— Дайте нам закончить. Вы все попали в эту божественную обитель потому, что в своих прежних воплощениях вели праведный образ жизни.

— Почему божественную?

— Мы вас предупредили — не перебивать. Это рай для праведных. Здесь все божественное.

— Значит, мы тоже божественные?

— Если хотите, да.

— Ого, вы слышали? Мы божественные, и вы божественные, — развеселились они.

— А кто же вы тогда, ваша милость? — поинтересовался один из божественных.

— Вы действительно хотите знать?

— Да.

— Если бы вы были хоть сколько-нибудь наблюдательны, то поняли бы по сиянию, исходящему от нашей персоны. Но поскольку вы новички, мы вам скажем. Мы — Индра, Владыка этой обители блаженства.

— О всемогущий Индра, прости нам нашу простоту.

Когда Владыка смолк, его свита вознесла ему хвалу, снова раздались звуки небесной музыки. Припадая к стопам Владыки, новички стали умолять рассказать им об обители блаженства.

— Этот мир, — произнес нараспев царь богов, — существует с тех пор, как живет на земле человек. Что же касается его местоположения, он начинается в небесах и уходит под землю всего на два локтя и две сажени. Вы видите, здесь все словно из золота, и, поскольку мы находимся в нижнем слое этой обители, яркие солнечные лучи, рассеиваясь, доходят до нас нежным мягким светом. Здесь нет ни жары, ни холода. Здесь жизнь беззаботна. Стоит лишь пожелать, и с неба спустятся восхитительные яства — только выбирай. Здесь царит вечное блаженство.

Едва всемогущий Индра закончил свою речь, как грянули хвалебные песнопения, и восхищенные небожители закружились в радостном танце.

Земля

Близился полдень. Нещадно палило солнце. Из ветхой, покосившейся уборной, стоящей на краю поля, вышел человек со старой жестянкой, от которой пахло инсектицидом.

— Черт бы их побрал, этих мух! Совсем житья не стало. Ну, теперь, кажется, порядок. Одна только здоровенная, зеленая, зараза, улетела.

СТОЛКНОВЕНИЕ

Я всегда знал, что нельзя прожить, полностью не завися от других, но я и представить себе не мог, что чья-то смерть может спасти мне жизнь. Только теперь, после случившегося, понимаю, что я в неоплатном долгу перед человеком, которого впервые увидел в тот день.

Часто говорят о предчувствии, особенно после того, как что-то случится, да еще если речь идет о смерти. Перебирая в памяти события предшествующего дня, и даже не одного, а нескольких, не могу припомнить ничего такого, что бы предвещало мне смерть. Правда, был один момент, но его вряд ли назовешь предзнаменованием.

В тот самый день я сидел в баре за чашкой кофе. Ко мне подсел лысоватый толстомордый нахал — страховой агент. Похоже, парень сильно возомнил о своих способностях сбывать страховки. С хитростью дикой свиньи и сладкоречивостью профессионального оратора он стал долго и нудно распространяться о неминуемой смерти и пытался нагнать на меня тоску, живописуя страдания, ожидающие мою семью, если я не застрахую жизнь в его фирме. Но если считать разговор со страховым агентом предзнаменованием неминуемой смерти, я бы уже давно был на том свете. Однако мистическая сила нескончаемых поучительных примеров, как всегда, заворожила меня. Мне уже порядком надоело кивать и поддакивать, как тут наконец один мой приятель, сидевший за соседним столиком, прервал поток красноречия моего собеседника.

— Это все хорошо, — сказал он. — Но как же так получается, что все страховые компании