Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

Он попал в самую точку. Агент, вконец сраженный, поднялся и ушел.

Я вышел из бара и поехал к рынку. Проезжая мимо кинотеатра, я увидел перед рекламным щитом с афишей нового фильма толпу. Вспомнив, что шел японский фильм о самураях, который я давно собирался посмотреть, я тут же притормозил, поставил машину у тротуара и направился за билетом. Картина оказалась стоящей, и я радовался, что не даром потратил деньги. Меня покорил герой, бесстрашный самурай, скончавшийся в страшных муках посреди большой дороги.

Я проголодался после кино и остановился возле закусочной. Не успел я заказать еду, как сидевший рядом приятель жестом указал на мою машину и проговорил с полным ртом:

— Твою машину обхаживают посольские дамы. Может, леди желают, чтобы ты их подвез?

Я рассмеялся, сидящие вокруг тоже заулыбались при виде двух девиц, стоявших в тени. Обе они были одеты в красные мини-юбки, начинавшиеся у пупка и кончавшиеся высоко над коленями. Просвечивающие вязаные кофточки — не лучше юбок — едва прикрывали черные бюстгальтеры. Приятель, продолжая шутить, стал делать им знаки, давая понять, что машина моя. Не успел я опомниться, как девицы подошли ко мне.

По дороге с нового рынка, что за городом, около военной базы союзников, где я высадил девчонок, я размышлял над выражением «посольские дамы», которое вызвало улыбки посетителей закусочной. Интересно, думал я, есть ли в других языках такие же меткие определения, столь ироничные и изысканно язвительные. И кто придумал это прозвище для полковых шлюх? Что больше возмущало его: продажность баб или наглость иностранной солдатни, которая наводнила публичные дома и массажные салоны?

Возможно, шлюхи-то и сглазили машину. Да нет же, мне не впервой было подвозить таких дамочек. И вообще, я ничего против них не имею и не верю в подобную чушь. Вот триппером они наградить могут, это точно. Но коль уж на то пошло, случается заболеть и от хорошей, дорогой жратвы. Если верить тому, что проститутки несут несчастье человечеству, в мире бы давно ничего не осталось: ни лимузинов, ни автобусов, ни самолетов, не говоря о частных машинах. От придорожных забегаловок до шикарнейших ночных ресторанов, от магазинов, продающих бриллианты, до лавчонок, торгующих щетками для унитазов, от конторы сельского старосты до приемной члена правительства — есть ли такое место, куда не ступала их нога?

Когда полуденное солнце стало припекать, я поехал домой вздремнуть. Через какое-то время меня разбудило радио за стеной — объявляли результаты еженедельной лотереи. Я поплескал водой на лицо и отправился к автобусной станции. Припарковал машину и вошел в бар, где обычно коротаю время. Приятели уже собрались. Подтрунивая надо мной за опоздание, они стали интересоваться, купил ли я лотерейные билеты. У меня их было несколько штук разных серий. Я заказал кофе и стал вместе со всеми слушать результаты лотереи. Я мог бы спокойно узнать их дома, но дело было вовсе не в том. Честно говоря, нас не очень интересовали выигрышные номера — никто даже и не подумал вытащить из кармана билет и проверить его. У нас была своя игра, мы заключали пари на последнюю цифру трех выигрышных номеров. Иногда, когда было достаточно игроков, ставки делались и на две предпоследние цифры. Я любил ошиваться в баре в день розыгрыша и, как обычно, проторчал там дотемна. Когда игра окончилась, я чертовски вымотался и жалел выброшенные на ветер деньги.

Проезжая мимо оживленной, залитой ярким светом автобусной станции, я увидел стоящего в стороне знакомого монаха. Я не собирался зарабатывать на нем, просто подумал, что, если нам по пути, я могу подкинуть старика и заодно сделать доброе дело, которое мне зачтется на том свете, но, когда он назвал отдаленное местечко, я тут же забыл о благом намерении. Я уже собирался отъехать, как из здания автостанции поспешно вышли трое мужчин и направились ко мне. Когда они спросили, сколько стоит нанять машину, я, не раздумывая, назвал сто пятьдесят батов, вдвое выше обычной таксы. Не колеблясь, они распахнули дверь и влезли в машину. Но что самое удивительное, им оказалось в ту же сторону, что и монаху, и я попросил у них разрешения подсадить его. Они согласились, я подал назад, открыл переднюю дверцу и пригласил монаха. Он сначала удивился, но от услуг не отказался и, пробормотав благословение, сел.

Когда мы выехали на окраину города, я увидел тонкий серп луны, тускло светящийся над верхушками деревьев, и понял, что уже совсем поздно. Сначала дорога петляла в горах, но меня она не пугала — я знал ее как свои пять пальцев. Эту дорогу построили чуть больше двух лет назад — великолепнейшая магистраль, оснащенная по последнему слову техники, на каждом повороте и мосту стояли дорожные знаки с отражателями. Я вечно забываю официальное название дороги, потому что ее просто называют «дорогой прогресса», а деревни вдоль нее — «прогрессивными деревнями» — у въезда в каждую красуются указатели с названиями на английском и тайском. Я мчался вперед в отличном настроении, посмеиваясь про себя: пробездельничал весь день, о работе даже и не думал, а отхватил сто пятьдесят батов, да еще и доброе дело сделал, услужив монаху.

Мы обогнули гору, за поворотом начиналась долина, усеянная деревушками. Я сбавил скорость и снова дал газ, выехав на прямую. В это мгновение монах, который, как мне казалось, дремал, завопил. Из кустов на дорогу выскочили, преследуя друг друга, два буйвола. Я резко вырулил на встречную полосу, фары выхватили в темноте кузов стоящего на дороге грузовика. Тормозить было поздно. Я вывернул руль и с оглушительным треском врезался в поручни моста. Дверь, должно быть, вышибло, потому что я почувствовал, как меня подбросило в воздух. Придя в себя, я понял, что лежу на тропинке, насыпанной между рисовыми чеками. Я слышал крики о помощи, стоны, потом они стихли.

Итак, я попал в аварию. Ее нельзя было предотвратить. Будь за рулем сам ангел-хранитель, и он бы не избежал столкновения. Я был оглушен — лежал, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Вокруг сновали и суетились люди, я видел, как они шарили карманными фонарями. Их было четверо или пятеро. Они быстро похватали разбросанные вокруг вещи. Я вновь услышал стоны. Люди двинулись туда, откуда они доносились.

— Этот еще жив, — сказал один из них.

Затем раздался глухой стук, словно ударили чем-то тяжелым, комом земли или камнем. Я ясно представил себе происходящее и, вспомнив предсмертную агонию самурая из увиденного днем фильма, понял, что надо делать. Я запрокинул голову лицом