11 звезд Таганки - Михаил Александрович Захарчук

и всего прогрессивного», я вкратце всегда излагаю феерическую биографию этого строптивого ровесника революции, которого публицист Юрий Изюмов справедливо назвал «любимцем партии и народа». Так оно и было на самом деле.

Вполне возможно, что для кого-то я открою тайну, которую нынче не узнать из современных справочников и новомодных публикаций, но Юрий Петрович стал коммунистом при Сталине в 1952 году! Сам, по доброй воле. Причём, несколько раз повторял попытку вступления. И когда добился своего, ему в театре Вахтангова поэтому и доверили сыграть Олега Кошевого. Артист долгие годы слыл неутомимым общественником, активно участвовал в партийной жизни театра. Сыграл там 34 заметные роли и 18 раз снялся в различных фильмах, включая такую выдающуюся культовую ленту, как «Кубанские казаки». Затем в Театре на Таганке неизменно избирался в состав партбюро, участвовал в работе партийных конференций различного уровня. Когда Ельцин запретил деятельность КПСС, Любимов не стал клясть партию и партбилет свой не сжёг, как это сделал экзальтированный Марк Захаров. Наоборот, грустно пошутил: «Какая примитивная режиссура!»

И в то же самое время Юрий Петрович всю свою долгую жизнь провёл под знаком плохо скрываемой конфронтации с родной ему советской властью, с которой они вместе и на свет появились. Если в «застойные» годы он держал кукиш, зачастую и два, в карманах, то когда наступила перестройка и особенно в пост перестроечные времена выступал против этой власти люто, надрывно, почти визгливо. В нём никогда не наблюдалось ни капельки сострадания к уже агонизирующей общественной системе, так заботливо, почти по-матерински его взлелеявшей. Он методично выжимал и выжал из неё всё, что мог, а потом сладострастно, до самой собственной смерти, упоённо плясал на её обглоданных костях. Точно так же поступал и с людьми: «выпивал всю кровь» и бросал их на произвол судьбы, искренне полагая, что это ему позволительно. Подобных примеров несть числа. Да, практически, весь многолетний состав Театра на Таганке был, в конечном итоге, оболган и предан его многолетним художественным руководителем. Очень точно об этом сказал коренник-таганковец Николай Губенко: «Любимов породил Театр на Таганке. Он же его и убил». На этом я ещё подробно остановлюсь. Пока же приведу пример, более, чем красноречиво характеризующий моего героя, как талантливого, яркого, но и чрезвычайно сложного, остро-противоречивого человека, который всегда был себе на уме.

Более 15 лет Юрий Петрович прожил с выдающейся советской актрисой театра и кино Людмилой Целиковской. Сейчас о таких говорят: светская львица. А в те послевоенные, романтические годы неотразимая красавица, народная актриса РСФСР Людмила Васильевна просто была любимицей всего советского народа. Её шикарная квартира в Москве представляла собой некий богемный салон. У актрисы гостили Б. Пастернак, Г. Бакланов, Б. Можаев, Ф. Абрамов, Б.Васильев, П.Капица и ещё много, много других известных писателей, учёных, военных, артистов. Сам Любимов поэтому всегда с придыханием называл свою гражданскую жену не иначе, как «Циолковская» или «Генерал». И было за что. Великолепно образованная (отец Василий Васильевич – заслуженный деятель искусств, мать Екатерина Лукинична – оперная певица) Людмила Васильевна являлась для своего мужа-режиссёра и музой, и соавтором всех его театральных начинаний, и автором многих инсценировок, которые потом считались его. Целиковская очень дружила с Воловиковой, одно время возглавлявшей Дом актёра имени А.А.Яблочкиной. А Марья Вениаминовна в свою очередь была моим общественным начальником и моей же закадычной подругой. Рассказывала: «Знаменитый пушкинский спектакль «Товарищ, верь!» Люся написал на своей даче, между хозяйственными делами, практически на моих глазах. На премьере «Деревянных коней» Фёдор Абрамов сказал, и я сама слышала: «Этого спектакля не было бы, если бы на отдыхе в Прибалтике Людмила Васильевна не прочла мою книгу». Ещё фееричнее история со спектаклем «А зори здесь тихие». Люся, прочитав в журнале «Юность» повесть Бориса Васильева, за одну ночь (!) написала великолепную инсценировку. Все свои наработки для Таганки она шутливо называла «целиковскими болванками». Так что твой хвалёный Любимов кругом в болванках Целиковской запакованный. А уж про художественный совет при театре вообще молчу. Там состояли одни Люсины приятели и знакомцы: академик Георгий Флёров, писатели Александр Твардовский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, доктор философских наук, автор трёхтомной биографии Ленина Владлен Логинов. Да никто из них знать Юру не знали, если бы не Люся».

В 1975 году Целиковская и Любимом тихо и мирно разводятся. Причина разрыва – частые измены супруга. И, тем не менее, актриса итожит их многотрудную совместную жизнь словами, в которых благородно воздаётся должное супругу: «Я его не осуждаю. Но мне с «гением» жить трудно». В середине лета 1992 года Целиковская умирает. А в 2009 году актрисе исполнялось 90 лет. Автору сих строк рассказывал Николай Дупак, бывший многолетним директором Театра на Таганке: «Звонят мне телевизионщики: «Нам известно, что вы с супругой Раисой Михайловной дружили семьями с Целиковской и Любимовым. Дайте интервью о Людмиле Васильевне». Да, отвечаю, мы долго дружили домами, но вам лучше обратиться к Юрию Петровичу. Всё же они вместе прожили добрых полтора десятка лет. «А он отказался. Говорит: мне нечего вам сообщить». Ко всему написанному добавлю: Любимов бросил жену, у которой на руках остался больной полиомиелитом сын…

Дупак – мой земляк, старший товарищ, с которым я поддерживаю очень добрые и многолетние отношения, о чём уже сказано в этой книге. Как говорено по касательной и о непростых взаимоотношениях главного режиссёра Таганки с его директором. Но когда я взялся за очерк о Любимове, понял: без повторного обращения к Николаю Лукьяновичу мне никак не обойтись. Вообще должен заметить, что этот многолетний, чрезвычайно сложный и крайне противоречивый творческий тандем ещё ждёт своего кропотливого и обстоятельного исследования. Моя лепта здесь малая, и я ею, разумеется, не обольщаюсь, но обнародую с надеждой, что кому-нибудь она пригодится.

– Итак, Николай Лукьянович, почему долгие годы, если не десятилетия, в том числе и с вашего молчаливого согласия, считалось, что создание Театра на Таганке – как бы исключительная заслуга Любимова?

– Да потому, прежде всего, что он сам везде и всюду говорил, писал: «Я пришёл на сплошные развалины и с нуля создал Таганку». А я и в самом деле помалкивал. Видишь ли, я очень ценил его как творческую личность, как генератора театральных идей и постановок. Даже при том, что ведь отлично знал: ему во всём помогает его ангел-хранитель Целиковская. Но ведь это факт, что Юрий Петрович и сам умел, как редко кто, работать много и самозабвенно. Получив свободу для творчества, он практически жил в театре. Домой уходил далеко за полночь, чтобы поспать и поменять