Семейная драма XVIII столетия. Дело Александры Воейковой - Александр Борисович Каменский

взяты в опеку, но от родственников ни от кого жалобы нет, а чтоб по просьбам жон отнимать у мужей, таковых примеров никогда и нигде не было, да и быть не может, а особливо когда он о добром своем поведении имеет атестаты от дворянства. Да и слыхала ли ты, чтоб жене с мужем даван был суд в домашней между ими ссоре, как то в бою и безчестье? А ежели б они и вздумали разбираться, то не инде как в духовных делах. На сие она говорила: воля ваша и всемилостивейшей государыни, мне ни до чего дела нет, а я только того хочу, чтоб жить с мужем и с детьми вместе. В прочем мне нужды нет, хоть бы тут же жила и любовница его Несвицкая, только б я не была притесняема и лишена дневнаго пропитания. Притом же, когда спрошена была: каким образом познакомилась ты с Рубаном и сам ли он у тебя просил 12 000 ру[блей] или чрез кого другаго? На сие отвечала: я познакомилась с ним в доме брата моего надворнаго советника Поливанова[119], к которому он весьма часто ездил по случаю такому, что и брат мой имел дело у Государыни с женою[120]. И как брат мне сказывал, что это человек сильной и фаворит графа Безбородки, он де может все сие из графа сделать, то я ему тут и рекомендовалась, также и брат обо мне просил. На что он мне отозвался, что постарается помочь. С ним вместе был и находящейся при нем в банке секретарь Бурцов, которой спустя несколько дней прислал ко мне человека с представленным здесь от меня письмом, коим просит 6-ти вперед, да по окончании столько ж. Я слуге сказала, что сама с ним увижусь, почему он в вечеру ко мне и пришол, сказывая, что, ежели я дам Рубану просимую сумму, то он дело переработает. На что я ему сказала, что я таковых денег у себя не имею. После сего приехал ко мне Глебов, говоря также, чтоб я ту просимую сумму дала, то они дело переработают, причем показал мне и представленное здесь же письмо от Чагена, доказывая, что с мужней стороны просьба есть, то, ежели де ты согласишься дать ту сумму, которую Рубан просит, то мы к твоей стороне пристанем. Однакож я ему сказала, что таких денег не имею, а он между сими разговорами то письмо у меня и забыл на канапели. После сего приехали они оба, Рубан и Глебов, и стали сего письма просить, однакож я им не отдала, почему они говорили: неужели ты хочешь в донос идти об этом, вить на тебя всякой пальцом указывать станет. Но я им на сие шутошными словами сказала: однакож я оное поберегу для всякаго случая. Почему они, разсердясь на меня, и уехали.

В разсуждении ж Годеина показала: когда дворецкой кричал на нее азартным образом, то говорил сии слова: знаешь ли ты, что муж тебя велел под караулом держать, да есть еще приказание и важнее того. Из чего она и заключила, что муж писал, чтоб ее убить до смерти. Сама ж она того письма не видала, а видел де оное письмо так, как и прочие, граф Брюс и велел того дворецкаго высечь, в чем и ссылается на его сиятельство, а письма дворецкому отдал.

По листам скрепа:

К сему показанию

капитанша Александра Воейкова

руку приложила.

РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 2749. Л. 33–35 об.

№ 8. Копия со справки о деле А. И. Воейковой, полученной в Правительствующем Сенате по запросу Екатерины II

По справке со взятым из Сената о капитанше Воейковой дело оказалось следующее:

Прошлаго 1787 года в феврале месяце в поданном в Правительствующий Сенат прошении она, Воейкова, прописывая тож самое, что изображено в поданном к ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ прошении, просила разбор ссоры с мужем препоручить правящему должность Рязанскаго и Тамбовскаго генерала-губернатора генералу-порутчику Гудовичу, детей же повелеть отдать ей, также все учиненные по смерти отца[121] и по разлучении ее с ним крепости и вексели уничтожить. По сему ея прошению Правительствующий Сенат того ж года марта 2-го дня определил: с вышеписаннаго капитанши Воейковой прошения списав точные копии, отослать одну к главнокомандующему в Москве генералу-аншефу Петру Дмитриевичу Еропкину, а другую к вышеупоминаемому господину генералу-порутчику Гудовичу с тем, чтоб из них господин главнокомандующий по жительству капитана Воейкова и по случаю всех тех произшествий в Москве, а господин Гудович по состоянию того Воейкова недвижимаго имения в Рязанском наместничестве, учиня между собою в чем надлежит сношение и войдя в подробное того прошения во всех частях разсмотрение, поступили по точной силе высочайшаго о губерниях Учреждения, взяв потребныя меры в разсуждении показуемых просительницею на мужа своего неистовстве, ежели все то в самом деле окажется и дети их подлинно лишены пристойнаго воспитания. А при том господину главнокомандующему в Москве предписать, чтоб он, буде подлинно московской полициймейстер Годдеин, как просительница показывает, не только даннаго ему от главнокомандовавшаго о дворецком повеления не исполнил и к побегу подал средство, но и письмо, заключающее в себе важность, самовольно тому ж дворецкому отдал, в таковом преступлении им должности приказал, где надлежит, изследовать и поступить по законам.

На сие генерал-аншеф Еропкин в апреле месяце того ж года Сенату рапортом донес: как она, Воейкова, в поданном в Сенат прошении изъявила на него подозрение, то по сему самому он ни в разсмотрение того дела, ни в сношение с господином Гудовичем входить не может, а предоставил все то московскому губернскому правлению. Между тем, она, Воейкова, подала в Сенат вторичное прошение, в коем, прописывая вкратце тож, что и в прежнем, просила сверх того мимо главнокомандующаго в Москве и всех московских присутственных мест препоручить разсмотрение того дела одному господину Гудовичу, также вексели и купчия уничтожить и для провождения в Рязань дать воинскую команду.

По вышеписанному репорту и ея прошению Сенат того ж года маия 27 дня определил: повеленное прежним из Сената указом разсмотрение возложить на одного господина Гудовича, предоставя московскому губернскому правлению по содержанию прежде посланнаго из Сената указа одно токмо изследование о поступке московскаго полициймейстера Годдеина, а потому показаннаго Воейкова, в Москве сыскав, велеть ему немедленно явиться к господину Гудовичу; уничтожение крепостей и векселей предоставить также на разсмотрение господина Гудовича, а о даче двух солдат для провождения ее на ея коште послать указ в Военную коллегию.

Присланными ж